Лети, светлячок - стр. 23

– Чур, я первый!

– Нет, я! – вопили они, бегая по дому.

Джонни подошел к стеклянным раздвижным дверям, которые выходили на лужайку за домом. Далеко внизу синела бухта Ханалеи-бэй. Джонни вспомнил, как они приезжали сюда с Кейт. «Пошли в постель, Джонни Райан, – хочу тебя вознаградить».

Тут, прервав воспоминания, в него с разбегу врезался Уиллз:

– Па, мы есть хотим.

Рядом вырос Лукас:

– С голоду умираем.

Ну разумеется. Дома-то уже почти девять вечера. Как же он забыл покормить детей?

– Точно. Тут есть один бар, мы с мамой его обожаем. Сейчас все туда пойдем.

Лукас хихикнул:

– Па, нам в бар нельзя.

Джонни погладил его по голове:

– В Вашингтоне[1], может, и нельзя, а тут в самый раз.

– Круто! – возликовал Уиллз.

Джонни слышал, как Мара на кухне раскладывает покупки. Хороший знак. Ему не пришлось ни умолять ее, ни грозить.

Не прошло и получаса, как они распределили спальни, распаковали чемоданы и переоделись в футболки и шорты, а после по тихой улочке направились к ветхому деревянному зданию в центре городка. Бар назывался «Таити Нуи», и Кейти любила его за китчево-полинезийский стиль, который здесь проявлялся не только в интерьере.

По слухам, здесь все сохранилось в том же виде, что и сорок лет назад. В баре, где толпились туристы и местные – их было легко отличить по одежде, – они отыскали небольшой бамбуковый столик возле сцены – крохотной площадки, на которой стояли два высоких стула и пара микрофонов.

– С ума сойти! – От восхищения Лукас так запрыгал на сиденье, что Джонни испугался, как бы он стул не сломал.

Прежде Джонни непременно попытался бы утихомирить мальчишек, но сейчас он привез сюда детей как раз для этого – воскресить в них радость, поэтому лишь молча отхлебывал «Корону». Усталая официантка принесла им пиццу, когда на «сцене» появились двое гавайцев с гитарами. Начали они с гитарной аранжировки «Где-то над радугой» Израэля Камакавивооле.

Джонни почувствовал, как рядом появилась Кейт. Она прижалась к нему и стала тихо, не попадая в ноты, подпевать. Он оглянулся, но увидел лишь Мару. Та смерила его сердитым взглядом:

– Чего? Я вроде без телефона.

Не зная, что сказать, Джонни промолчал.

– А вообще плевать я хотела, – буркнула Мара.

Зазвучала следующая песня, «Ханалеи при луне». На сцену вышла красивая женщина с выгоревшими на солнце волосами и лучезарной улыбкой и начала танцевать хула. Когда музыка стихла, женщина подошла к их столику.

– Я вас помню, – сказала она Джонни, – в прошлый раз, когда вы сюда приезжали, ваша жена попросила научить ее хула.

Уиллз посмотрел на женщину: