Лётчик - стр. 38
– Эка вы раздухарились, поручик, – закряхтел командир. – Где же мы вам пулемёт возьмём? И бомбы? Вы что, воевать с кем-то собрались?
И что мне ему ответить? Что через два месяца война начнётся? Так не поверит ведь. И никто не поверит. А на меня ещё сильнее коситься станут, да и слушок нехороший может пойти. Ну его к дьяволу, лучше отговорюсь:
– Ну-у, я всё-таки военный лётчик, Роман Григорьевич. Будем воевать или не будем, а тренироваться нужно.
– Это вы правильно сказали. Тренироваться необходимо. Когда вы планируете лететь? Завтра с утра? Ну что же, завтра вместе на аэродром и пойдём – посмотрю я на ваши тренировки. Может, и лично поучаствую. А сейчас не желаете ли посмотреть, как ваш товарищ сажать «Депердюсен» будет? – и обозначил направление интереса кивком мне за спину.
Что же, можно и посмотреть. Заодно увижу, что это за птица. Мне-то командир в своё время предлагал на «Вуазен» пересесть, да я отказался. Впрочем, я про это уже упоминал.
Теперь вижу, почему командир так моими сегодняшними посадками заинтересовался.
Аэроплан Андрей подвёл к полосе низко, в горизонте, над входными буйками прибрал обороты и долго его выдерживал, чтобы погасить скорость. Неужели и я так же сажал? Видимо, да, школа-то одна. Наконец задрал нос и коснулся земли на чуть великоватой скорости. Некоторое время пробежал на колёсах, убрал полностью газ и опустил хвост. Всё понятно, скоростная посадка на подготовленное поле. А если на неподготовленное и незнакомое? Хвост вверх и носом вперёд, в землю? Как я во время своей аварии? Надо бы посмотреть, как другие лётчики садятся, да и вообще напроситься полетать с другими да посмотреть, как они пилотируют в воздухе, какие фигуры выполняют. Хоть какие-то выводы можно будет сделать и понять, к чему нужно стремиться. Сразу в голове возник вопрос, а как же тогда сейчас посадка на три точки выполняется? И стало понятно, почему так ветра все опасаются.
Проводив взглядами подруливший к своему ангару моноплан, развернулись друг к другу. Как-то одновременно у нас с командиром это получилось. Потому что я уже сообразил, что именно мне желает сказать штабс-капитан, о чём спросить. Но подожду вопроса.
– Закурите? Нет? И правильно, – командир неторопливо вытянул папироску из портсигара, прикурил, прищурился из-за попавшего в глаза дыма, чуть отвернулся в сторону, выпуская синеватое вонючее облако. – Что скажете, Сергей Викторович? О посадке?
Потянул паузу, якобы приводя мысли в порядок, а на самом деле соображая, стоит ли всю правду говорить? Думаю, пока не стоит, рано. Информации у меня мало к обобщению. Вот понаблюдаю за полётами, присмотрюсь, тогда и можно будет что-то говорить. Если нужно будет, конечно. А то странно как-то получается. Только что разваливший свой «Фарман» при неудачной посадке поручик опытных пилотов летать учит. Или советы начинает давать. Бред же. Полный. Так что мои соображения пусть пока при мне и останутся. До поры до времени. А сейчас пусть будет так: