Лестница, ведущая вниз - стр. 29

– Кто это? Представьтесь! – даже отойдя от дел, Беспалов разговаривал командирским голосом.

– Твой бывший друг и соратник Махов, – отозвался старик.

– Анатолий? – бывший друг произнес это имя столь же бесстрастно, как и «я слушаю».

– Вспомнил все-таки, – Махов вздохнул. – Знаешь, зачем я звоню? Ни в коем случае не для выражения соболезнований. Я давно мечтал задать тебе вопрос: каково без единственного ребенка? Кстати, ты уже осознал это или мне позвонить еще?

– Я никак не причастен к гибели Егора, – отозвался Филипп Григорьевич.

– И все же я считаю тебя убийцей моего мальчика. – Махов почувствовал, как спазмы сжимают горло. – Если бы ты выполнил хотя бы одну мою просьбу, Егор и Надежда бы жили. Однако ты просто забывал. Конечно, когда сидишь на вершине, плевать на тех, кто копошится внизу.

– Я забывал, потому что решал важные дела, – бывший исполкомовец повысил голос. – Ты и представить себе не можешь, насколько важные. Любая ошибка могла стоить мне жизни.

– Жизнь моего мальчика в счет не шла, – вздохнул Анатолий Иванович. – Ну что ж! Надеюсь, Диана для тебя что-нибудь да значила, поэтому желаю пройти через те муки, через которые прошел я. Скажу еще кое-что: твоей шлюхе-дочери самое место на кладбище, как, впрочем, и всей вашей паршивой семейке.

– Подлец! – процедил Беспалов. – Когда-нибудь я заткну твой вонючий беззубый рот!

Махов расхохотался:

– Не зарекайся, друг. Давно ли клан Беспаловых – Полоцких считал себя неуязвимым? И вот одним меньше. Пока одним. – Он бросил трубку.

Филипп Григорьевич долго стоял, слушая прерывистые гудки, потом, со злостью отшвырнув радиотелефон, пошел в спальню, где в слезах лежала жена.

– Клавдия. – Он остановился на пороге, сжав кулаки. – Я знаю, кто убийца нашей дочери.

Сухие посиневшие губы супруги прошептали:

– Кто, Филипп?

– Ты не поверишь. – Старик стукнул ладонью по двери. – Это мой бывший дружок Махов.

Жена подняла покрасневшие веки:

– Ты сошел с ума! Зачем ему убивать ее?

– Все очень просто. Это месть за Егора, – Беспалов сел на кровать и взял ее дряблую руку в свои.

Клавдия попыталась приподняться, но тут же бессильно упала на подушки:

– Позвони в прокуратуру. Надо сообщить об этом. Да не сиди, как истукан. Негодяй должен понести наказание!

Филипп Григорьевич кивнул, тяжело вздохнув:

– Понести наказание! Он все рассчитал. Самое неприятное: ему все равно, что с ним будет. Ему уже нечего терять.

Он тоже видел в выпуске новостей сообщение о гибели Дианы, и его терзали противоречивые чувства: с одной стороны, он потерял выгодную работу плейбоя и снова был вынужден искать нечто подобное, однако с другой – ему ужасно надоела эта сука, с ее непомерными сексуальными запросами, выкрутасами, унижениями. В последние дни ее жизни ему от нее надо было лишь одно, но Диана осталась верна себе, так ничего и не сказав, не открыв секрета, необходимого ему.