Лестница в Эдем - стр. 21
– Ты себя хорошо чувствуешь, сестренка? Картинка не плывет? Я сейчас буду показывать тебе пальцы, а ты говори, сколько их, – ласково попросил он.
Зозо ударила брата по руке.
– Перестань издеваться! Это вопрос жизни и смерти!
– Ну хорошо. И как же ее создавать, эту здоровую конкуренцию? – уступил Эдя.
– Твой знакомый посмотрит на меня молящим взглядом, потребует у Бурлакова объяснений, стукнет кулаком по столу и уйдет весь такой грустный и трагический, заламывая руки!
– И это все? – осторожно уточнил Эдя.
– Все.
Хаврон вздохнул.
– Слушай, твоему сыну шестнадцать, а в тебе столько дури, будто тебе самой четырнадцать с половиной.
Зозо уставилась на брата каленым взглядом василиска.
– Мефу девять! – веско сказала она. – Ты все усвоил? Он замечательный, спокойный мальчик! Немного беспомощный, застенчивый. Не умеет даже кулака сжать. Рос без отца. Сидит в углу и крутит конструктор. Другие дети в классе его обижают.
– Чего?
– Чевочка с хвостиком и кукукалка с шапочкой!
– Не груби брату! Я младший! Меня обижать стыдно! – напомнил Эдя.
Зозо порывисто встала. Стул, на котором она сидела, упал.
– Я не шучу! Я сказала Бурлакову, что Мефу девять. Само как-то выскочило. Девять, но скоро будет десять. Но пока что девять. И попробуй проболтаться! – тихо повторила она.
Эдя сдался. Он хорошо знал сестру. Обычно Зозо смирная и контролируемая, но иногда на нее находит, и тогда лучше не спорить.
– Да ладно. Я что, против? Если захочешь, наденем на Мефа подгузник и скажем, что ему два, но скоро будет три. А что выглядит малость крупновато – так это доктор прописал неудачную кашку! – предложил он.
– Не смешно, клоун! – отчеканила Зозо. – Это ты жирный, потому что тебе прописали не ту кашку! Так ты поможешь мне или нет? Да или нет?
– Да запросто, – согласился Хаврон. – Морду из ревности набить – это ж одно удовольствие!
Зозо встревожилась.
– Морду бить никому не надо! Леонид очень ранимый. Это должна быть очень тихая сцена ревности! Очень деликатная! Когда твой друг будет кулаком по столу стучать, надо, чтобы это было совсем нежно! Чтобы даже сахарница не подпрыгнула! Наша задача не пугать его, но стимулировать на определенные действия.
Эдя усмехнулся. Задание начинало казаться ему интересным.
– Ранимый, говоришь? Ну-ну… Сколько ему лет? – спросил он.
– Тридцать девять.
– Давай копать глубже! Он пьет, твой зубодробилкин? – допытывался Эдя, стабильно испытывавший к женихам сестры психиатрический интерес.
– Нет, – растерянно сказала Зозо.
– Подозрительно. Не зашитый, не кодированный?
– Нет.
– Хм… Значит, деньгу копит? Дачу строит?