Леший в погонах - стр. 6
Буторин полез в карман, вытащил красное удостоверение Смерша и, прикрывая его рукой, показал мужчине. Тот глянул, кивнул и, попыхивая папироской, стал смотреть на баб. Разговор не сразу начал клеиться, непростая судьба была у партизана. Говорить о войне те, кто прошел ее горнило, не любят. В армию Яблыка в 41-м не взяли из-за плоскостопия, в эвакуацию колхоз не успел. По приказу партийной власти жгли хлеба, забивали скот, чтобы не достался врагу. Многие покинули свои дома, подались на восток. Да успел ли кто далеко уйти, теперь и не скажешь. Сколько косточек по полям, лесам и дорогам лежат. И солдатских, и мирных граждан. Только Андрей Богданович на восток не ушел, а ушел в леса с другими мужиками. Там сошелся и с красноармейцами, что оказались в окружении, и с отрядами, которые специально оставляли в лесах государственно-партийные органы.
В тяжелых боях побывал партизан Яблык. Друзей, товарищей боевых терял, жену похоронил. А уж сколько горя людского повидал – такого никому не пожелаешь. Залил враг землю белорусскую кровушкой, по самое горло залил. И бил врага бывший председатель колхоза со всей своей ненавистью и накопившейся злостью. И людей всяких повидал Андрей Богданович. От героев, которым славу петь во всех поколениях, до тех, презрение к которым останется в памяти народной. Разговор постепенно вошел в нужное русло. И про гестапо рассказал Яблык, про полицаев, предателей, которых засылали в отряды каратели, про немецких агентов, про тех, кто добровольно пошел служить к врагу за кусок хлеба, кто продался за «тридцать сребреников».
– Я тебе так скажу, Виктор Алексеевич, – заявил партизан, снова закуривая, но теперь свой табачок из расшитого кисета. – Не все так просто было. Не было такого, что вот тебе враг, а вот тебе друг. Были и такие, что просто прятались, за шкуру свою тряслись. Были и такие, что видимость создавали, что они подпольщики, партизаны, а на самом деле – пшик один. Были и враги, выдававшие себя за подпольщиков, тех специально в гестапо готовили, подбирали. Поди разберись сразу, кто есть кто. Кровью платили за это. Умело гестапо работать, умели они всю мразь собирать в кучу и против нас направлять.
– А что про начальника гестапо Альбрехта скажешь?
– Да что про него сказать, – нахмурился мужчина. – Нацист из нацистов. Люто ненавидел всех славян. Но умен был, это я подтверждаю. Мастер своего дела. Умел находить подход к гадам всяким, кто готов Родину продать. Несколько партизанских отрядов этот гестаповец погубил. Очень умело засылал в отряды своих осведомителей-диверсантов. А потом отряд накрывали или бомбами в лесу, или каратели на переходе отряда устраивали засаду.