Лёшенька. Часть первая - стр. 19

Маленькие, с красной кожей, тонкими ручками и ножками, они не кричали, как другие младенцы, а только слабо пищали.

– Окрестить надо-тка, – посоветовала повитуха, туго пеленая новорождённых, – чисто лягушата, гляди-ка. Кабы не померли…

Измученная тяжёлыми родами Феня громко всхлипнула, а Константин сердито оборвал бабку:

– Говори, да не заговаривайся!

– Божья воля на всё, хоть говори, хоть не говори, – начала оправдываться повитуха.

Новорождённые не померли, но были такими крохотными и слабенькими, что у Фени всякий раз ёкало сердце, когда она подходила к зыбкам, подвешенным к матице. Одна из близняшек временами начинала задыхаться, чем пугала Феню до смерти.

Приходила Матрёна, смотрела на внучек с брезгливой жалостью, но молчала, не говорила того, что вертелось на кончике языка: вдруг Софья за Константина обидится и снова придёт?

Феня терпеливо, с любовью выхаживала дочек: пеленала в старые нагретые платья, чтобы дать свою силу, купала в отваре трав. Она похудела и осунулась, а от усталости иногда засыпала за столом с куском хлеба во рту. Константин теперь работал в кузне и появлялся дома затемно. Феня разрывалась между дочками и хозяйством и сходила с ума от отчаяния.

Вера сшила Полинке платье из своей шерстяной юбки – дочка собиралась в первый класс. Подруга Варя подарила ей чудесный всамделишный ранец, не беда, что немного потёртый. Лёшка как увидел, так потребовал, чтобы его тоже записали в школу. Он даже разревелся от досады, когда учительница велела подождать годок-другой, узнав, сколько Лёшке лет.

Проводив старших на занятия и переделав работу по дому, Вера усаживалась за кросны ткать полотно для продажи. Лёшка заворожённо следил за мелькающими руками, за тем, как из ниток получается гладкая красивая ткань.