Лёшенька. Часть первая - стр. 15
…Феня подоила козу, процедила молоко и отлила немного в миску для кошки.
– Кис-кис, Зайка, иди сюда!
Кошка не отзывалась. Она не спрыгнула со своего места, не заурчала ласково, не стала бодать головой Фенины ноги. Зайка лапами подмяла под себя единственного котёнка с пятнышком между ушей, мордочка её была мокрой от слёз. Феня охнула, опустилась на пол, поражённая страшной догадкой.
– Господи, что же будет теперь?
Матрёна сердито гремела плошками в тазу.
– Да чё я такого сделала? Завсегда котят топили, куды же их девать? Я же тебе помочь хотела! Ворвалась, шипишь на мать, словно змея, окстись!
Феня нервно заплетала и расплетала косу.
– Я не просила! Козлиха хотела котёнка, тётка Агафья уже выбрала, и Кривоухов просил. Ты пошто у меня не узнала? Лёшенька эту кошку любит, котят Зайчатами назвал, он же меня ненавидеть будет теперь!
– Много чести перед сопляком танцы вытанцовывать! – в сердцах швырнула полотенце Матрёна. – Кланяться ещё будешь ему!
– А ежели меня Костя выгонит? – Феня оставила в покое косу. – Что тогда?
– Из-за котят, что ли? Дура ты, Фенька!
– Я у тебя, маменька, завсегда в дурах хожу.
Феня с трудом поднялась, придерживая живот, и направилась к двери.
У Сапожниковых садились ужинать. На столе исходила сытным паром гороховая каша, мать нарезала большими ломтями ржаной хлеб. Яшка заваривал в большой миске кисель, выпросив у матери крахмалу. Раздавил в миске горсть вишни, пустил туда струйку крутого кипятка из самовара. Кисель загустел, из мутного стал прозрачным и ярко-красным.
Яшка попробовал и скривился:
– Кислятина! Мам, а сахарцу дашь?
– Останный кончился, – ответила мать, – в лавке один керосин продают.
– Мы и без сахара съедим, нам и так вкусно, – заверила Полинка. Она расставила на столе тарелки, разлила по чашкам кисель.
Перекрестившись на икону, сели за стол. Застучали ложки. Гороховая каша быстро убывала, хлеб как по волшебству исчез со стола, даже кислый кисель стал как будто слаще.
Лёша вдруг перестал есть и застыл, к чему-то прислушиваясь. Глаза его широко раскрылись, ужас и отчаянье исказили личико.
– Мама! Мама!
– Что случилось? Царица Небесная! – испугалась мать, поспешно подходя и крестя Лёшу.
Тот вцепился в её платье и кричал:
– Мама, она утопила Зайчат! Тётка Матрёна убила котят!
– Нет-нет, что ты, Лёшенька… Она не могла, что это тебе почудилось?
– Я слышу, как они пищат в мешке, я вижу, как они умирают, как плачет Зайка… – Лёша зажал руками уши. – Я не могу! Я больше никогда туда не вернусь, забери меня насовсем, мама Вера!
…Добрый мужик на попутке согласился подвезти их до развилки. Обрадованный возможностью почесать языком, он всю дорогу трещал сорокой. Попутчики оказались аховыми собеседниками: мать отвечала односложно и невпопад, а Лёша отмалчивался.