Лес разбуженных снов - стр. 22
– Дамы и господа! На снимках запечатлены два человека, которые вам знакомы. Мужчина и женщина в ситуациях, которые не оставляют сомнений в том, что они – любовная пара.
Адвокатша раздала фотографии присяжным. Доктор Стелла Конвей заметила, как заместитель прокурора попытался ослабить узел галстука. А Вацлав Черт, сцепив руки на животе, ухмылялся.
Присяжные, рассматривая фотографии, охали и бросали взгляды, полные негодования и отвращения, в сторону Стеллы и Феликса Дарбича. Однако доктор Конвей не сомневалась, что основной аудиторией для продолжавшей разглагольствовать адвокатши были вовсе не присяжные и даже не судья, а журналисты, с жадностью ловившие каждое ее слово.
– На фотографиях изображены доктор Стелла Конвей и заместитель прокурора Феликс Дарбич. Представитель обвинения и один из главных свидетелей состоят в интимной связи! Ведь так, доктор Конвей? – продолжила Амелия Гольдман, резко повернулась к Стелле и быстрым шагом подошла к ней. – Не забывайте, что вы все еще находитесь под присягой и обязаны говорить правду, что, впрочем, не удержало вас от ложных показаний всего несколько минут назад, – не преминула вкрадчиво отметить защитница Черта. – Доктор Конвей, вы состояли в любовной связи с заместителем прокурора Дарбичем?
Стелла молчала, поняв, что попала в ловушку. До сих пор Амелия пыталась убедить суд и присяжных в том, что она руководствуется личными антипатиями и намеренно лжет под присягой, но теперь адвокатша явно хотела инициировать крах всего процесса. Ведь если выяснится, что один из главных свидетелей обвинения и заместитель прокурора любовники, то у защиты появится уникальный шанс: Амелия наверняка потребует от судьи признания процесса недействительным.
– Да или нет, доктор? Мы ждем! – буквально пропела Амелия и уставилась на Стеллу фиалковыми глазами.
Молодая женщина на свидетельском месте замерла в растерянности. Произнесенное ею сейчас «да» будет означать конец карьеры Феликса и, вероятнее всего, ее собственной. И, что хуже всего, Вацлаву Черту удастся внести сумятицу в умы, перетянуть на свою сторону общественное мнение и представить себя жертвой юридического произвола. «Нет» же равносильно самоубийству: отрицать очевидное бессмысленно.
Вацлав Черт, ухмыляясь, нагло уставился на Стеллу. Его тонкие губы зашевелились, и доктор Конвей уловила смысл его беззвучной фразы: «Ты скоро станешь моей!»
– Так в чем же дело, отчего вы молчите? – вопрос Амелии вернул Стеллу к действительности. Следом и судья произнес строго:
– Свидетель, потрудитесь немедленно дать ответ на поставленный вопрос! Напоминаю вам, что вы поклялись говорить правду, только правду и ничего, кроме правды!