Лес Мифаго. Лавондисс - стр. 93
– Гуин? Слишком трудный вопрос?
– Что за вопрос, Стивен? – Она посмотрела на меня: темные глаза сверкали, рот улыбался. Она дразнила меня, по-своему, и, прежде чем я успел спросить еще раз, она оторвалась от меня – мелькнули белая рубашка и фланелевые штаны, – вбежала на опушку и уставилась внутрь. – Тихо… тихо… о, клянусь Цернунном!..
Мое сердце забилось быстрее. Я тоже уставился в лесную тьму, пытаясь найти среди спутанных зарослей то, что привлекло внимание Гуивеннет.
Клянусь Цернунном?
Слова клещами впились в мое сознание, дразнили и мучили, и только потом, медленно, я начал понимать, что Гуивеннет находится в очень игривом настроении.
– Клянусь Цернунном! – повторил я; она засмеялась и побежала по тропинке. Я бросился за ней. Она, конечно, слышала, как я богохульствовал, и приспособила мои ругательства к религиозным представлениям своего времени. Обычно она никогда не выражала удивление таким образом, религиозным. Она клялась либо смертью, либо каким-нибудь дерьмом.
Я поймал ее – значит, она хотела, чтобы я поймал ее, – и мы покатились по теплой траве, сражаясь и извиваясь, пока один из нас не сдался. Мое лицо защекотали мягкие волосы, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня.
– Тогда отвечай на вопрос! – сказал я.
Она встревоженно посмотрела на меня, но не смогла вырваться из моих медвежьих объятий. И вздохнула, сдаваясь.
– Почему ты всегда задаешь вопросы?
– Потому что я хочу знать ответы. Ты восхищаешь меня. Ты пугаешь меня. Мне нужно знать.
– Почему ты не можешь просто принять?
– Принять что?
– Что я люблю тебя. Что мы вместе.
– Прошлой ночью ты сказала, что мы не всегда будем вместе…
– Мне было плохо!
– Но ты веришь в это. А я нет, – решительно добавил я, – но в случае… на всякий случай… что-нибудь может с тобой случиться. Вот. И я хочу знать о тебе. Все о тебе. А не о той фигуре, которую ты представляешь…
Она помрачнела.
– Не историю мифаго…
Она помрачнела еще больше. Слово что-то означало для нее, понятие – нет.
Я попробовал опять.
– И до тебя были Гуивеннет; возможно, будут и новые. Новые версии тебя. Но я хочу знать все о тебе. – Я подчеркнул слово ударением.
Она улыбнулась.
– А ты? Я тоже хочу знать все о тебе.
– Позже, – сказал я. – Ты первая. Расскажи мне о своем детстве. О первом воспоминании.
Как я и подозревал, по ее лицу прошла тень, очень быстрая, как если бы вопрос коснулся области пустоты. Она знала об этой пустоте, но никогда не признавалась.
Она села, поправила рубашку, откинула волосы назад, потом наклонилась вперед и, вырвав из земли сухую траву, стала закручивать стебли вокруг пальцев.