Лес Мифаго. Лавондисс - стр. 33
Так что встретятся два совсем разных человека.
Сам дневник ошеломил и опечалил меня. В нем много говорилось о годах до войны, о нашей семье, Крисе и обо мне самом; как если бы отец все время наблюдал за нами и был очень близок к нам, по-своему. Но тем не менее он был холоден и оторван от нас. Я полагал, что он ничего не знает обо мне и считает досадной помехой своей жизни, жужжащим насекомым, от которого резко отмахивался, почти не замечая. Ничего подобного: он знал обо мне все и записывал каждую игру, каждую прогулку в лес и влияние, которое они оказали на меня.
Одно происшествие, записанное коротко и наспех, заставило меня вспомнить тот длинный летний день. Мне было лет девять-десять, и еще там была лодка, которую Крис сделал из куска упавшего бука, а я раскрасил. Лодка и текущий через всю лесную страну ручей, который мы называли говорливым ручьем. Невинная детская забава, и все это время отец оставался темной мрачной тенью, наблюдавшей за нами из окна своего кабинета.
Тот день начался с великолепного веселого восхода, и, проснувшись, я увидел Криса, скорчившегося на ветвях бука за окном моей спальни. Я тоже залез туда, в одной пижаме, и мы какое-то время сидели в нашем убежище, глядя на далеких фермеров, копошащихся на своей земле. В доме что-то двигалось – наверно, сегодня уборщица явилась пораньше, чтобы использовать прекрасный летний день.
У Криса уже был кусок дерева, имевший форму корпуса маленькой лодки. Мы какое-то время говорили об эпическом путешествии по реке, потом залезли обратно в дом, оделись, вырвали завтрак из рук заспанной мамы и побежали в сарай. Быстро вырезав мачту, мы прикрепили ее к корпусу. Я выкрасил лодку в красный цвет и намалевал наши инициалы по обеим сторонам от мачты. Бумажный парус, немного тряпок – и великое судно было готово к спуску на воду.
Мы выбежали со двора и побежали по краю молчаливой лесной страны, пока не нашли место, где можно было торжественно спустить корабль на воду.
Я вспомнил, что тогда стояли последние дни июля, тихие и жаркие. Вода в ручье стояла низко, берега были крутыми и сухими, усеянными овечьим пометом. Вода слегка отливала зеленым – растения росли из-под камней и грязи на дне. Но поток, хотя и медленный, был достаточно сильным; ручей петлял через поля, между обожженными молнией деревьями, нырял в густой подлесок и проходил под разрушенными воротами, заросшими травой, терновником и кустарником. В свое время их поставил фермер Альфонс Джеффрис; они должны были остановить «сорванцов», вроде Криса и меня, потому что за воротами поток расширялся и становился более опасным.