Лес мертвецов - стр. 11
И так каждый день. При этом они с Клер пытались вести нормальную жизнь, думать о повседневных делах, видеть человечество хотя бы в сером цвете. До очередного ужаса. До следующего кошмара.
Жанна взглянула на часы. Одиннадцать. Она порылась в сумке, вытащила мобильный. Наверняка Тома ей звонил. Чтобы извиниться. Объясниться. Предложить встретиться в другой день… Но сообщения не было. Она разрыдалась.
Клер бросилась к ней, протягивая бумажные платки.
– Не стоит так убиваться, – сказала она, неправильно истолковав ее слезы. – Мы и не такое видели.
Жанна кивнула. Sunt lacrimae rerum[6]. «Есть слезы для бед». Как говаривал ее наставник Эмманюэль Обюсон.
– Вам пора, – напомнила секретарша. – У вас еще заседание.
– А после? Обед?
– Да. С Франсуа Тэном. В «Заводе». В час дня.
– Черт.
Клер сжала ее плечо:
– Вы всегда так говорите. А в полчетвертого возвращаетесь сытая и довольная.
4
– Ну что, прочитала?
Жанна оглянулась на зов. Половина первого. Она направлялась к выходу, мечтая о прохладном душе и кляня скупердяйство судебного ведомства: кондиционеры вечно работали с перебоями.
За ней шел Стефан Рейнхар. Тот самый, который вчера вечером всучил ей какое-то темное дело. В льняной рубашке он выглядел помятым, как обычно. И как обычно, сексуальным.
– Так ты прочитала?
– Я ничего не поняла, – призналась она, продолжив путь.
– Но ты усекла, что дело пахнет жареным?
– Факты между собой никак не связаны. Да еще этот анонимный донос… Надо разобраться, что их объединяет.
– Как раз это от тебя и требуется.
– Но я ничего не смыслю в оружии. Да и в самолетах. Я даже не знала, что Восточный Тимор – страна.
– Это восточная часть острова в Индонезии. Независимое государство. Одна из самых горячих точек планеты.
Они подошли к рамкам металлоискателя. Солнце заливало вестибюль. Охранники того и гляди сварятся заживо. Рейнхар улыбался. С портфелем под мышкой он смахивал на продвинутого препода, всегда готового забить косячок с учениками.
– К тому же я понятия не имею, что такое «сессна», – добавила она упрямо.
– Гражданский самолет. Прикинь, посудина без всяких опознавательных знаков, перевозящая автоматическое оружие. Которое использовали при попытке государственного переворота!
Как раз об этом она и прочла накануне, но вникать не стала. Даже не задумалась о том, что, собственно, это означает. Вчера, как, впрочем, и сегодня, телефонный звонок волновал ее больше, чем все государственные перевороты в мире…
– По-моему, эта история с винтовками, – она старалась казаться заинтересованной, – яйца выеденного не стоит. Отчего ты так уверен, что речь идет о французских винтовках? Причем изготовленных на этом самом предприятии?