Лес и Степь - стр. 3
Все.
И те, кто умер в немалых чинах и преклонных годах в своей постели. И те, из кого сделали чучело. И те, кому отрубили кишащую вшами голову на главной городской площади. И те, кого вели на допрос «по 58-й статье» в кабинет следователя на Лубянке. И те, чье тело выкопали из могилы и, изрубив шашками, обложили соломой и сожгли. И даже те, кто стал отступником — тоже достойны памяти потомков.
Все: умные и глупые, романтики и циники, бессребреники и карьеристы — все они заслужили что угодно, но не забвение.
Увы, их не помнят. У нас в России так и не случилось своего Киплинга, поэтому и нет им до сих пор лучшей эпитафии, чем от него — великого скальда из лагеря противника.
Мы так жадно мечтали! Из городов, задыхающихся от людей,
Нас, изжаждавшихся, звал горизонт, обещая сотни путей.
Мы видели их, мы слышали их, пути на краю земли,
И вела нас Сила превыше земных, и иначе мы не могли.
Как олень убегает от стада прочь, не разбирая пути,
Уходили мы, веря, как дети, в то, что сумеем дойти.
Убывала еда, убегала вода, но жизнь убивала быстрей,
Мы ложились, и нас баюкала смерть, как баюкает ночь детей.
Здесь мы лежим: в барханах, в степях, в болотах среди гнилья,
Чтоб дорогу нашли по костям сыновья, как по вехам, шли сыновья!
Да, конечно, в последнее время начали появляться и у нас книги о Большой игре, но это либо измышления нахватавшихся по вершкам дилетантов, либо серьезные академические сочинения. Которые всем хороши, вот только, как положено монографиям, сухи, бесстрастны и неудобочитаемы.
И из них вы никогда не узнаете, как, к примеру, самовольно захватив с горсткой людей многотысячный Ташкент, генерал Черняев в демонстративно-гордом одиночестве шел по пустынным и еще залитым кровью улицам в баню, чтобы сразу показать, кто здесь хозяин. Или о том, как два главных героя «схватки на Крыше мира» — поляк Бронислав Громбчевский и родившийся в Индии британец Френсис Янгхасбенд — переписывались в старости, в 1920-х годах. Когда-то они были молодыми и дерзкими армейскими капитанами, доводившими едва не до истерики императоров и ставившими на уши министерства иностранных дел. А ныне бывший генерал-лейтенант царской армии, бывший астраханский губернатор, лишившийся всего из-за революции и ставший нищим пенсионером в независимой Польше, писал рыцарю Британской империи (титул получен за захват Тибета), президенту Королевского географического общества, покровителю покорителей Эвереста и основателю новой религии.
И письма эти были — за слабым знанием Громбчевским английского и незнанием Янгхасбендом польского и русского — на фарси. Языке, которым оба бывших разведчика владели в совершенстве.