Лес Гримм - стр. 46

– Красный колокольчик не сможет защитить нас от всего, – возражаю я, думая о Клыкастом Существе из гадальной колоды бабушки. Карта предсказывает мою смерть – смерть, которую я приняла в девять лет, когда поклялась спасти мать от ее судьбы.

Аксель стонет. Хорошее настроение, которое он сохранял большую часть дня, начинает портиться.

– Брось, Клара. Прими этот подарок таким, какой он есть. Это единственный многообещающий ориентир, который мы встретили за весь день. Лес наконец-то бросает нам кость. Дай ему шанс!

Я внимательно смотрю на Акселя, освещенного фонарем. Судя по его нахмуренным бровям и усталым глазам, он явно недоволен мной. Я выдавливаю улыбку.

– Готова поспорить, что через неделю ты возненавидишь меня.

Он усмехается.

– Я никогда не смогу ненавидеть тебя. Если я задушу тебя во сне, просто знай, что это от любви.

Я сглатываю комок смеха, но он застревает у меня в горле, когда Аксель произносит «любви», и вместо этого из меня вырывается нечто среднее между икотой и хихиканьем. Я протискиваюсь мимо него, чтобы скрыть свое смущение.

– Тогда пошли по твоей глупой тропинке.

Он хватает меня за рюкзак.

– Не сейчас, Клара. – Он оттягивает меня назад. – Больше никаких походов в ночи. Нам стоит разбить лагерь и отдохнуть. Ты не хочешь знать, насколько я ворчливый, когда не пос…

Резкий порыв ветра заставляет его замолчать. Он рассекает воздух и срывается с верхушек деревьев. Туман рассеивается. Красная тропинка извивается. Моя накидка развевается вокруг меня, как трепещущее пламя. Я хватаюсь за завязки на шее, чтобы закрепить ее.

Прежде чем я успеваю перевести дыхание, нас охватывает второй порыв ветра. Его пронзительный вой становится громче.

Я прислоняюсь к Акселю, чтобы не упасть. Он обнимает меня за талию. Его голова прижимается к моей, и его шарф бешено развевается.

Ветер снова завывает, но этот порыв длится недолго и стихает так же быстро, как и начался. Я прерывисто выдыхаю и поднимаю взгляд, чтобы встретиться с широко раскрытыми глазами Акселя. В то же время мы нервно смеемся.

– Что это было? – спрашивает он.

– Не…

Третий порыв рассекает ночь. Тихую ночь. Ветер успокоился.

Моя улыбка гаснет. Руки Акселя, обнимающие меня, напрягаются.

– Прозвучало близко, – шепчет он.

Слишком близко. Я осторожно отстраняюсь и оглядываюсь через плечо. В двадцати футах от меня, под нижними ветвями серебристой ели, стоит волчица.

Ее глаза блестят, как стеклянные пластины, отражающие свет фонаря. В тусклом свете свечи я различаю огромные размеры животного – в два раза больше, чем обычные волки.