Лес душ - стр. 44

– Встань, – приказывает он мне.

Напрягаясь от боли, я медленно поднимаюсь на ноги. Держу украденный меч опущенным в своей руке. Стрелы его блейдов по-прежнему нацелены на меня.

Он сидит верхом на своем драгуле, чешуя которого переливается, как жемчуг, так что мои глаза оказываются примерно на уровне его бедра. Два пояса, указывающие на высокое положение, завязаны вокруг его талии сложным эвейвианским узлом.

Принц Мейлек больше ничего не говорит. Я не знаю, как он поведет себя, будучи в роли капитана, а не принца. И хотя он всего на два года старше меня, как руководителя Гильдии принца, я часто видела его за те годы, что провела там. До сих пор помню, как его уверенная рука помогала мне правильно поставить меч во время сложных пируэтов и как он ободряюще кивал мне перед экзаменом.

Помимо Саенго он также является одним из немногих, кто знает, что я являюсь ученицей Кендары. После того как я закончила Гильдию принцев, мы по большей части пересекались лишь у дверей мастерской Кендары. Тем не менее после всех тех лет, что я его знаю, я ни разу не стояла перед капитаном королевской армии. Я понятия не имею, чего мне от него теперь ожидать.

– Офицер заявил о двух пропавших вчера вивернах, – наконец произносит он.

Я ничего не отвечаю. Мы вряд ли можем возразить на то, что пренебрегли своими обязанностями и покинули свои посты во время доставки припасов, однако я не стану признавать свою вину. Вместо ответа я медленно провожу языком по разбитой изнутри щеке, снова пробуя кровь на вкус.

– К тому же, – продолжает принц Мейлек, – сокол с неприятными новостями прибыл сегодня поздней ночью. Талонский чайный дом сгорел дотла и, как утверждается, из-за атаки шаманов.

Чтобы добраться до нас так быстро, он, очевидно, прибыл прямиком из долины Крайнес. Он должен был быть там, когда наша делегация с провизией должна была прибыть.

Саенго рядом со мной таращится на свои ботинки. Ее ноздри раздуваются при каждом вдохе. Она, как и я, побаивается его, однако за этим чувством скрывается скорее беспокойство, чем страх.

Не знаю, как могу это знать, но понимаю, что беспокоится она по большей части за меня. Уверена в этом так же, как и в том, что солнце сядет на западе, что листья осенью опадут, что прошлой ночью Саенго умерла. До этого, пока я сражалась с солдатами, думала, может, эти эмоции остались со мной после увиденного бездыханного тела Саенго, но теперь понимаю, что это вовсе не так. Ее эмоции горят тихо, но уверенно, как пламя свечи. Я ощущаю их тепло, ощущаю, как они колышутся, и вздымаются, и колеблются, мне даже не нужно прикасаться или смотреть на нее, чтобы знать.