Лермонтов. Тоска небывалой весны - стр. 16

Миша уже совсем позабыл о болезнях. Крепкий и сильный, был командиром войска, составленного из дворовых ребят и мальчиков родственников, которых он называл двоюродными братьями. В действительности двоюродным братом был только Миша Пожогин-Отрашкевич.

На выдумки Миша был неистощим. Порой в доме устраивались танцы, приглашались девочки и мальчики соседних помещиков. Давались спектакли – Миша в спектаклях играл с удовольствием. Бабушка находила в нем сходство со своим мужем: «Нрав его и свойства совершенно Михайла Васильевича, дай Боже, чтобы добродетель и ум его был». Похоже, что этим признанием бабушка все сказала о внуке: ленился учиться латыни и греческому, был непоседа в занятиях музыкой, но отдавался со страстью всему, что его занимало, – натура всех творческих личностей. В одном лишь она была неправа: сердце ее внука было очень добрым. Он с замираньем смотрел, как мужики сходились на кулачки, и однажды расплакался, увидев, как сильно побили садовника.

Зимой мальчишки катались на горке, кидались снежками, Великим постом из талого снега Миша лепил человеческие фигуры огромных размеров, а летом играли в садах и бегали в рощу.

Юрий Петрович по-прежнему навещал сына. Миша делился с отцом впечатлениями о Кавказе, показывал свои рисунки и восковые картины, демонстрировал способности в гимнастике и верховой езде на невысокой лошади с настоящим чеченским седлом. Юрий Петрович гордился им, верил, что Мишу ждет блестящее будущее.

Лето 1827 года Миша провел у отца в Кропотове. Уже не было в живых бабушки Анны Васильевны, а дедушка Петр Юрьевич умер давно. Господский дом с мезонином и балконом находился на берегу речки Любашевки и состоял из двенадцати комнат. Перед домом – широкий двор, окруженный хозяйственными постройками, за домом спускался к речке огромный фруктовый сад, разделенный надвое аллеей серебристых тополей. Мишу и его бабушку приняли, конечно же, ласково, отвели им лучшие комнаты и угощали изо всех сил. Но Миша не был капризен в еде: доктор в Тарханах пичкал мальчишек весной черным хлебом и кресс-салатом. А бабушка не изменяла своим привычкам.

Тарханы она оставила на приказчика Соколова, подаренного ей отцом в тот год, когда Машенька влюбилась в Юрия Петровича. Родитель хотел облегчить Лизе управление имением – Абрам Соколов был рассудительным, грамотным человеком, Столыпин ценил его. Ценила и Елизавета Алексеевна, разрешая внуку крестить его детей.