Лер-Лерок и лень-река - стр. 16

– Как здесь красиво, восхитился Габриэль, засматриваясь на иллюминацию.

– Свет от звезд не менее прекрасен, и любоваться им можно каждую ночь из любой точки мира.

– И правда, все завороженно посмотрели на небо, уже освещенное тусклым светом первых звезд. Молча, друзья возвращались в серый город.

***

Их встретили те же неприветливые пустые улицы. По-прежнему, не было ни души. Лишь монотонное стрекотание швейной машинки навязчиво доносилось из соседнего дома. Заглянув в первый дом, Лер-Лерок толкнул дверь, и она легко поддалась.

– Эй! Здесь есть кто живой, крикнул Габриэль. – Можно нам войти? Ему не ответили. Но Габриэль уверенно распахнул дверь и вошел в комнату. Комната больше походила на коробку от холодильника, чем на жилое помещение. Крохотная, тесная клетушка освещалась одной единственной лучиной. Из-за мрачного освещения предметы в комнате отбрасывали нелепые, гротескные тени, вызывая тихий ужас у Габриэля.

Манорыч сидел за столом и что-то выкладывал пинцетом. На носу у него были старинные бифокальные очки в роговой оправе. Он что-то ворчал себе под нос и не обратил никакого внимания на вошедших друзей. Наши герои с трудом втиснулись в эту клетенку.

На столе были разложены поломанные бусины, стеклярус, блестящие камни, (неужели драгоценные, разволновался Габриэль). Манорыч держал в руках ободок и пинцетом насаживал на него поломанные бусины вперемешку со стеклярусом и камнями, (нет, они не драгоценные, догадался Габриэль).

– Здравствуйте, он подошел ближе к столу, – а что это вы делаете? У вас так здорово получается. Манорыч вздрогнул от неожиданности, и как будто только заметил, что он не один. Он рассеянно взглянул на друзей и с горечью сказал, – когда-то я был лучшим ювелиром. Я делал заказы для королевской семьи. У меня получались такие диадемы! Он с отвращением посмотрел на ободок. Бусины были приклеены криво, клей неаккуратными каплями засох на ткани, ободок был похож на поделку для детского сада.

– За что мне это, скажите, за что? Он закрыл лицо лапами.

– А что случилось? Почему ты сейчас не делаешь диадемы, спросил его Габриэль, пока остальные деликатно молчали.

– Почему? Манорыч убрал руки от лица. – Потому что хорошая работа обесценилась, сейчас главное все делать быстро, и не важно, насколько все плохо получается. Все стали работать кое-как, вполсилы, выдавая бракованные, ненужные вещи. Как же мне тяжело с этим смириться, ведь я перфекционист!

– Перфек что, переспросил его Габриэль.

– Перфекционист. Я люблю, когда работа сделана идеально, а не это вот все, манорыч развел руками, указывая на свою убогую обстановку.