Леопард - стр. 36
Она дышала. Но все равно что умерла. Вокруг ее шеи была намотана веревка, толстая как канат, Марит могла слышать крики чаек, привидений, к которым ей вскоре суждено присоединиться. Но о смерти она не думала. Она думала о жизни, о том, с каким удовольствием теперь стала бы жить. Думала обо всех больших и маленьких делах, которые бы она сделала. Она бы отправилась в страны, которых никогда не видела, смотрела бы, как взрослеют ее племянники, увидела бы, что мир наконец одумался.
Сначала был нож, лезвие, блеснувшее в свете уличных фонарей, приставленное к ее горлу. Говорят, страх придает силы. У нее он все силы украл. Мысль о стали, которая будет кромсать ее тело, превратила Марит в дрожащую безвольную тряпку. И когда он приказал ей перелезть через забор, она не смогла – упала и осталась лежать, как мешок, лежала, а по щекам ее текли слезы. Потому что она знала, что произойдет дальше. И что она не сможет этому помешать, что будет делать все, только чтобы ее не резали этим ножом. Потому что ей так хочется пожить хоть немного еще. Еще несколько лет, еще несколько минут – та же арифметика, та же слепая, безумная логика, которая движет всеми людьми.
Марит заговорила, она хотела объяснить, что не может перелезть через забор, она забыла, что ей было приказано молчать. Нож ужалил ее, как змея, заполз ей в рот, повернулся так, что хрустнули зубы, а потом его вытащили. Кровь хлынула сразу. Человек что-то прошептал из-под маски, а потом пинками погнал ее вдоль забора. К месту за кустами, где в заборе была дырка, в которую он ее и протолкнул.
Марит Ульсен проглотила кровь, по-прежнему наполнявшую ее рот, и посмотрела на трибуны внизу. Они тоже словно купались в синем свете луны. Такие пустые, это закрытый судебный процесс, без публики и присяжных, только судья. Казнь без зевак, один лишь палач. Последнее выступление перед публикой, которое никто не удостоил своим присутствием. Марит Ульсен подумала, что в смерти ей, как и в жизни, не хватает популярности. А сейчас она и говорить не могла.
– Прыгай.
Она видела, как красив парк, даже сейчас, зимой. Ей хотелось, чтобы часы в дальнем конце плавательного бассейна шли и она могла бы видеть секунды жизни, которые ей удалось сейчас украсть.
– Прыгай, – повторил голос.
Должно быть, он снял с себя маску, потому что голос изменился, и Марит узнала его. Она обернулась и потрясенно уставилась на него. И почувствовала удар ногой в спину. Она закричала. Она больше не чувствовала опору под ногами, на какое-то мгновение став невесомой. Но земля тянула к себе, тело ускорило падение, и Марит успела заметить, как стремительно приближаются бело-синие фарфоровые плитки бассейна; еще мгновение – и она размозжит о них голову.