Леопард - стр. 31
Когда Харри вновь спустился на улицу, он не стал смотреть ни налево, ни направо, а сразу же уселся в такси.
– В Государственную больницу? – уточнил шофер.
– Во всяком случае, езжайте в этом направлении, – ответил Харри, внимательно вглядываясь в зеркало, пока они поворачивали на Стенсберггата и ехали дальше наверх по Уллеволсвейен.
Он ничего не увидел. Что могло означать одно из двух. Либо это старая добрая паранойя. Либо следивший за ним был профи.
Харри помедлил, но потом все-таки произнес:
– Государственная больница.
Проезжая мимо Вестре-Акерской церкви и Уллеволской больницы, он все-таки продолжал поглядывать в зеркало. Ни в коем случае нельзя привести их за собой туда, где ты наиболее уязвим. Туда, куда они всегда пытаются пробраться. К твоей семье.
Самая большая в стране больница нависала над всем городом.
Харри расплатился с шофером, а тот поблагодарил за чаевые и повторил фокус с задней дверью.
Перед Харри вздымались фасады больничных корпусов, казалось, низкие облака ползут прямо по их крышам.
Он глубоко вздохнул.
Улав Холе улыбался с больничной подушки так приветливо и так бессильно, что у Харри защемило сердце.
– Я был в Гонконге, – ответил Харри. – Надо было подумать.
– Получилось?
Харри пожал плечами.
– Что врачи говорят?
– Да практически ничего. Это вряд ли означает что-то хорошее, но я понял, что для меня так даже лучше. Ты ведь знаешь: способностью принять действительность как она есть в нашей семье никто особенно похвастаться не мог.
Интересно, будут они говорить о матери или нет. Харри надеялся, что нет.
– У тебя работа есть?
Харри покачал головой. Седые волосы отца так красиво лежали на лбу, что Харри подумал: это, наверное, не его волосы, ему их просто выдали – как пижаму и шлепанцы.
– Ничего?
– Мне предложили читать лекции в Полицейской академии.
Это была почти правда. Хаген предлагал ему это после дела Снеговика – как своего рода отпуск.
– Учить? – Отец засмеялся, тихо и осторожно, словно боясь разбиться от слишком громкого смеха. – А мне казалось, один из твоих принципов – никогда не делать того, что делал я.
– Такого никогда не было.
– Да ладно, ты всегда поступал по-своему. Все эти полицейские штучки… Ладно, хорошо хотя бы, что ты не повел себя как я. Потому что я не пример для подражания. Ты же знаешь, после того как умерла твоя мать…
Харри просидел в белой больничной палате от силы двадцать минут, но уже испытывал отчаянное желание убежать.
– После того как умерла твоя мать, мне никак не удавалось сделать так, чтобы все стало как раньше. Я ушел в себя, общение с другими людьми стало мне не в радость. Мне казалось, если я буду один, то стану ближе к ней. Но это не так, Харри. – Отец улыбнулся ангельской улыбкой. – Я знаю, что потерять Ракель было тяжело, но ты не должен поступать так, как я. Ты не должен прятаться, Харри. Не должен запирать дверь и выбрасывать ключ.