Леонид Васильевич Смирнов – секретный государственный деятель, обеспечивший оборонное могущество страны - стр. 43
– Любопытное сообщение. Оказывается, в Новочеркасске земля, действительно, золотая! Ох, уж это золото! В тридцатые годы мне оно было необходимо, чтобы закупить иностранное оборудование для кафедры. Москва для этого средств не отпускала. Пришлось…
– Порыться в остатках кургана Хохлач?
– Откуда это вам известно?
И я рассказал Михаилу Владимировичу о своём студенчестве. Я ведь тоже был причастен к поискам украденного золота из новочеркасского скифского кургана Хохлач. Михаил Владимирович удивился:
– Гречанка приехала в Новочеркасск, что бы найти украденные её предками сокровища из раскопа кургана Хохлач? И были они запрятаны невдалеке от Хохлача? Боже мой, какое совпадение! Вот почему меня в тридцать восьмом допрашивали в НКВД! Наверное, были и другие такие же беглецы от советской власти!
– В Новочеркасском музее мне в студенческое время подтвердили рассказанное мне родственницей одного из эмигрировавших на Запад о запрятанном им при бегстве золоте Хохлача. Это не легенда! Часть скифско-сарматского золота было украдено местными жителями еще в XIX веке. А причём здесь НКВД?
– О. Станислав! НКВД тоже было нужно древнее золото.
– Для всемирной революции?
– Фантазий у тебя хоть отбавляй!
– Требовали от вас назвать сообщников? Кроме того, у вас ведь немецкие корни. Надо было тогда найти «врага народа» в индустриальном институте. Вы оказались самой подходящей кандидатурой – и немец-шпион, и золотоискатель. Так требовали от вас назвать ваших друзей-шпионов?
– Конечно, требовали. Но я его не назвал.
– И тем спасли его от расстрела!
– Какая чушь! Меня же не расстреляли!
– Отправили в Сибирь на лесоповал. Где вы чуть ли не окочурились.
– Что было, то было. Ох, как не хочется вспоминать то время!
– Понимаю вас. Но всё же скажу, что спасённый вами студент стал большим человеком в СССР. Сверхсекретным…
Михаил Владимирович помолчал. Вздохнул.
– Мне намекали… Благодаря ему я получил вот такую справку на досрочное освобождение.
И рассказал о дальнейшей своей судьбе.
Из справки НКВД СССР Управления ИТЛ и ИТК НКВД по Новосибирской области, отделение Ново-Ивановское, 15 сентября 1943 года:
«…гр. Пальшау Михаил Владимирович освобожден по болезни на основании письма Верховного Суда СССР № 14/м 11/у от 1 августа 1942 г. из Сибирского лагеря 15 сентября 1943 г.».
С 23 мая 1938 год по 15 сентября 1943 года – 5 лет 3 месяца 22 дня пробыл Пальшау М.В. в заключении.
Смирнов замолвил словечко о Пальшау перед Устиновым, когда тот прибыл в Воткинск с инспекционной поездкой.
В результате состоялся вызов Ростовского облисполкома, согласно которому Пальшау прибыл в Новочеркасск и 28 декабря 1943 года подал заявление директору НПИ Шильникову Кузьме Афиногеновичу: