Леонид Леонов: подельник эпохи - стр. 105
Кацман к тому времени уже зарекомендовал себя как художник, приближенный к власти. В 1923-м он рисует известный портрет Феликса Дзержинского, в 1924-м – запечатлевает Михаила Калинина, и так далее. Совместно с Радимовым Кацман создает Ассоциацию художников революционной России – поддерживаемую государством, многочисленную и мощную творческую группировку. Радимов какое-то время тоже был не последним человеком в Советской России, работал в Кремле, был дружен с Луначарским.
Они и свели Леонова с Григорием Моисеевичем Леплевским, занимавшим в ту пору должность председателя Малого Совета Народных Комиссаров РСФСР. Леплевский назначил Леонову аудиенцию у себя дома.
«Я назавтра пришел, – рассказывал много позже Леонов писателю и литературоведу Олегу Михайлову. – Громадная квартира. Горничная в наколке. Провела в большую спальню. Необъятная кровать с ореховым балдахином. И лежит маленький еврей с бородкой, накрывшись одеялом. И под одеялом возит руками.
– Я литератор Леонов.
– Да, мне звонили. Идите спокойно домой…»
На другой день Леонову звонит, как сам писатель иронично заметил, «человек с перекошенным голосом»:
– Это квартира профессора Леонова?
– Гм… Ну да… Да! Профессор Леонов слушает вас!
– К вам больше нет претензий, товарищ профессор.
С тех пор фининспекторы Леонова не трогали. Разве что о помощи Леплевского Леонов вспомнил, когда сам был глубоким стариком. Дело в том, что Григория Моисеевича репрессировали в 1939 году. К тому моменту Леплевский был заместителем прокурора СССР – Андрея Януарьевича Вышинского.
Однако ж финансовые проблемы в том, 1924-м, году, даже без «опеки» фининспекции, перед Леоновым по-прежнему стояли остро. Чтобы элементарно прокормиться, нужно было много, неустанно работать.
В середине ноября 1924 года, не отдохнув и пару недель после того как поставлена последняя точка в «Барсуках», Леонов начнет писать повесть «Унтиловск».
Повесть создается трудно и медленно. Что-то явно не получается; тем более если помнить о том, как Леонов совсем недавно за год выдавал по десятку новых вещей.
«Унтиловск» Леонов завершит в марте 1925 года, чуть ли не через пять месяцев после начала работы, и сразу понесет повесть на суд своему старшему товарищу, художнику Илье Семеновичу Остроухову – тому самому, что организовывал одни из первых леоновских чтений.
Внимательные и чуть уставшие глаза, взглядывающие поверх пенсне, неизменные галстук, пиджак, манжеты – вот он, Остроухов. Леонов относился к нему с сыновней привязанностью и очень ценил внимание старика.
Еще бы: Илья Семенович – автор нескольких шедевров, уж Леонов-то, умевший держать кисть в руках, понимал в этом толк. В недавнем прошлом Остроухов был одним из попечителей Третьяковской галереи, он собрал уникальную коллекцию древнерусской живописи. После революции коллекцию национализировали, но Остроухова назначили пожизненным хранителем.