. В воспоминаниях Брежнева внушалось, что он сам действительно был в постоянной связи с простыми солдатами, в то время как на деле он руководил политработниками и в первую очередь координировал их работу. Другой, такой же тенденциозный, взгляд на направление деятельности Брежнева дает нам генерал и диссидент Петр Григоренко, который в 1944–1945 гг. девять месяцев служил вместе с Брежневым на 4-м Украинском фронте. Так, по его словам, Брежнев, что было обычно для политработника, редко находился к линии фронта ближе чем на три километра, он появлялся вместе с генерал-полковником Мехлисом, к которому, совершенно очевидно, пытался подольститься, показывая себя ревностным службистом, то надевая, то снимая, как маску, свою улыбку. В памяти Григоренко остался и другой Брежнев, который на партийном собрании громко и отчетливо высказывался против того, чтобы удалить «строгий выговор» из его личного дела: «“Неуважение к товарищу Сталину?! Нет, за это пусть поносит! Пусть поносит! Пусть поносит!” Лицо одето в маску строжайшей назидательности. Указующий перст за каждым “Пусть поносит!” тычет в мою сторону. И я невольно подумал: “Ну, артист! Ведь он же специально для этого пришел сюда. Пришел, чтобы здесь перед всеми этими партийными чиновниками продемонстрировать, как он печется об авторитете “великого Сталина”, как он любит его”»
367. Григоренко питал личную неприязнь к Брежневу, так как Генеральный секретарь в 1978 г. приказал лишить его гражданства. Григоренко не договаривает, сколь малым пространством для маневра обладал Брежнев, если сам не хотел прослыть критиком Сталина. Не исключено при этом, что Брежнев, как и многие коммунисты и диссиденты, в годы войны почитал Сталина под впечатлением успехов в борьбе с фашистами.
При всей неоднозначности высказываний Григоренко трудно проверить, оправдан ли упрек Брежневу в том, что он не мог вдохновлять солдат, а занимался только поиском «козлов отпущения». Во всяком случае, это впечатление напрашивается, если читать обоснования награждения в общей сложности четырьмя орденами, которые Брежнев получил позже, в 1943 и 1944 гг., когда Красная Армия одерживала победу за победой. В этих документах Брежнева хвалили как очень способного и мужественного политического организатора, который снова и снова отправлялся на линию фронта, чтобы там «практически» и «конкретно» организовать политическую работу и помочь выиграть бой368.
Насколько эти представления к наградам являются стандартными текстами, можно попытаться понять, обратив внимание на характеристики «практически» и «конкретно». С одной стороны, мы до сих пор знали Брежнева, который был хорош в обращении с людьми. С другой – можно вполне представить себе, что в крайне тяжелых условиях фронта, под артиллерийским обстрелом и когда, как в 1941–1942 гг., не хватало буквально всего – теплой одежды, питания и боеприпасов, чтобы поднять боевой дух, требовалось нечто большее, чем руководящие указания и напоминания. И как раз эта сторона его работы – организация подвоза и снабжения любого рода – и была, как представляется, действительно сильным качеством Брежнева. Биограф Д. А. Волкогонов цитировал из его личного дела: «…черновой работы чурается. Военные знания т. Брежнева весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, a не как политработник. К людям относится не одинаково ровно, склонен иметь любимчиков»
