Леонид - стр. 35
Его подозвал к себе Максим Карлович:
– Я познакомился с вашим проектом, Алексей Васильевич. Нахожу его актуальным. С интеллигенцией нужно работать. Интеллигенция разрушает государство. Романовскую империю разрушила интеллигенция. Сталинскую империю разрушила интеллигенция.
Режим Троевидова разрушит интеллигенция. Казалось бы, у интеллигенции нет воздушных армий, тайной полиции, наемных убийц. Но она разбрызгивает в обществе ядовитые капельки иронии и нигилизма. От этих капелек разъедается железо бункеров, перебежчики из спецслужб уходят за границу, генералы начинают воровать, а воля вождя, вчера еще крепкая, как титан, становится трухлявой и зыбкой. Прошу вас, Алексей Васильевич, еще раз расскажите, в чем суть вашего проекта.
Златоведов без малейшего подобострастия смотрел на могущественного магната. Его улыбка могла показаться милой и простодушной, но в уголках рта, в темных глазах таилась ядовитая ирония. С этой иронией он относился к собеседнику, к помпезному дворцу, к говорливым гостям и к себе самому.
– Проект, Максим Карлович, в том, чтобы отыскивать линии разлома в нашем несостоятельном обществе. Сближать у этих разломов враждующих соперников, якобы, для того, чтобы их мирить. Но примирение невозможно. Сближаясь, соперники порождают взрыв. Еще больше раскалывают общество. Энергия взрыва фокусируется мной и направляется в Кремль, в самое сердце Троевидова. Поверьте, я знаю, как это делать. Мне нужен зал, куда я стану приглашать публику. Я буду вести вечера, которые назову, к примеру, «Русские среды». Вспышки взаимной ненависти и безумия я стану превращать в направленный луч, который со скоростью тьмы, или черного света, будет настигать Троевидова и поражать, как боевой лазер. В моем распоряжении два десятка блистательных блогеров, либеральные журналы, газеты, интернет-телевидение. Эффект воздействия сравним с гиперзвуковой ракетой, которую нельзя перехватить. Это называется магическим оружием. Оно, поверьте, мною не раз испытано.
Златоведов мило улыбался, но Максиму Карловичу вдруг стало холодно. Показалось, что на летней лужайке пахнуло стужей, пруд с казарками замерз, и златоперые птицы погибли.
– Будем готовить революцию? – спросил он, запахивая пиджак.
– Будем готовить, – ответил Златоведов.
– Что ж, начинайте работать, Алексей Васильевич. Средства вы станете получать наличными, из рук в руки, минуя банковские счета. Не следует засвечивать наши дружеские отношения.
Они разошлись. Максим Карлович снял с подноса стакан виски, чтобы согреться.
На газоне, среди гостей появились молодые женщины. Они вышли чередой, похожие на экзотических птиц. Быть может, это казарки сбросили свои оперения и, облаченные в шелковые туники, ступали по газону босыми ногами. Их гибкие стопы мягко погружались в траву. Шелковые ткани, алые, голубые, золотистые, струились, чуть скрывая в складках прелестные молодые тела. Среди белолицых женщин была темноликая африканка, полинезийка с сиреневыми губами, маленькая хрупкая японка. В руках у них были скрипки. Они встали вряд, подняли смычки и разом опустили на струны. Музыка хлынула сильно, страстно. Скрипачки водили обнаженными руками, их лица с закрытыми глазами то обращались к небу, то опускались к скрипкам, словно женщины своими бровями, губами, движением голых плеч старались извлечь из скрипок утаенные в них звуки.