Леонардо да Винчи. Избранные произведения - стр. 76
В свете теории impeto разрешается и вопрос о том, известен ли был Леонардо закон инерции. Второе определение impeto, которое дается в отрывке
115, и определение силы, являющейся в данном случае синонимом impeto (
116—
117), в этом отношении особенно существенны: тело движется в меру запаса ему присущего импульса. (Отр.
118 является в известном смысле пояснением к предшествующему.) Но отр.
119 дает совершенно определенный утвердительный ответ на вопрос о законе инерции. «Вещи стремятся пребывать в своем естестве» (
120) – другая формулировка того же закона. И в том же контексте Леонардо приближается к закону сохранения силы или работы (
120—
127).
В отрывках
128—
130 «сила» ставится в связь с другими элементами «насильственности»: движением, ударом и тяжестью, определение которой дается в отр.
131—
132. В сопоставлении с отр.
132 должен быть понимаем и отр.
133, где понятие о тяжести, рождающейся от перехода одной стихии в другую, иллюстрируется примером воды, которая проливается на землю под влиянием необходимости (тяжести) и влечется вверх «могуществом солнца».
104 G. 75 r.
Всякое природное действие совершается кратчайшим образом, и вот почему свободное падение тяжести совершается к центру мира, так как это – наиболее короткое расстояние между движущимся [телом] и самым низким местом вселенной.
Центр мира – т. е. центр нашего мира или центр Земли, который для Леонардо отнюдь не совпадает с центром Вселенной.
105 Q. II, 3.
Творец не делает ничего лишнего или недостаточного.
106 С. 28 v.
Всякий груз стремится упасть к центру кратчайшим путем.
107 F. 83 v.
Если даны центры двух миров без стихий, весьма друг от друга удаленные, и дан однородный груз, центр тяжести коего одинаково удален от названных двух центров, и если грузу этому дана возможность падать, каково будет его движение?
Он пойдет, долгое время перемещаясь движением, в котором каждая часть его длины [пути] будет всегда одинаково отстоять от каждого из центров, и наконец остановится на одинаковом расстоянии от обоих центров, в месте на линии своего движения самом от них близком, и, таким образом, подобный груз не приблизится ни к одному из центров двух миров.
Для Аристотеля существование нескольких миров было недопустимым абсурдом. Средневековье из соображений теологического характера (неограниченность божественного всемогущества) пыталось обосновать мыслимость нескольких миров. В 1277 г. Парижский университет в числе прочих «аристотеле-аверроэстических» заблуждений осудил положение, что первая причина не могла бы создать нескольких миров (quod prima causa non posset plures mundos facere). Однако с этой точки зрения множественность миров оставалась чистой возможностью. Более того, признание реальной множественности инкриминировалось, например, еще Дж. Бруно. В подобном же разрезе чистой мыслимости ставил вопрос Альберт Саксонский, полагавший, что Земля, помещенная на одинаковом расстоянии от центра двух миров, остановилась бы в равновесии, наподобие куска железа между двумя магнитами, притягивающими его с одинаковой силой. Для Альберта это – чисто мысленная возможность, Леонардо, по-видимому, склонен был допустить реальную возможность двух миров. Предшественниками его в этом отношении являются такие средневековые авторы, как Ричард из Миддльтона, Оккам, Иоанн Майорис и др.
