Леона. На рубеже иных миров - стр. 80
— Угу, угу… — Задумавшись, кузнец почесал свою окладистую бороду и продолжил, — так я и думал. А ну, покажи-ка мне свою ножку девонька, — попросил он, подтягивая сзади завязки надетого поверх рубахи темно-коричневого кожаного фартука.
Словцен, до того молча наблюдавший за всем происходящим, насупился и, хмуро глянув на кузнеца, вышел вперед, намереваясь заступиться за подругу, приструнив наглого торговца.
— Да не серчай юнец, то ить для дела нужно, а не утехи ради, — сказал мужик, нагибаясь и присаживаясь на корточки перед выставившей ногу Леоной. К ее удивлению, кожаный кузнечный фартук, плотный и твердый на вид, не встал колом при движении оружейника, а против ее ожиданий мягко подстроился под новое положение хозяина. — Та-акс, агась, вот так значитца, — мастер измерил девичью голень в нескольких местах отрезом веревки с равно завязанными узелками и сделал пометки в небольшой книжке. — Есть место в сапожке-то у тебя?
Девушка задумалась.
— С твой перст толщиной.
Кузнец кивнул и сделал еще несколько пометок.
— Ты подходи, как народ начнет на балаган стягиваться, подгоню ножны к этому клинку, в самый раз для твоих нужд.
Леона качнула головой, соглашаясь, и уточнила:
— Сколько будет стоить твоя работа, мастер?
Кузнец махнул рукой.
— Та ножны-то продаются вместе с клинком, считай, что уже оплатила. Я лишь слажу их под тебя. На вот, пока возьми эти до вечера. Не в руках же тебе его носить. — Сказал торговец, протягивая Леоне стилет, вдетый в небольшие ножны с ремешками. — Да ты заходи за прилавок-то, чтоб закрепить их, — пригласил он, оттягивая край палатки.
Леона благодарно кивнула кузнецу, попросила Словцена подождать и зашла за прилавок. Кузнец махнул ей рукой в сторону составленных друг на друга ящиков и повернулся спиной, загораживая собой обзор. Спрятавшись за кучей ящиков, девушка подняла подолы рубахи и платья и закрепила ножны на бедре.
— Сколько они стоят? — Спросила Леона, оправляя край платья.
— Эти-то? Половину златника. — Не оборачиваясь, ответил мастер.
— Их я тоже возьму, — сказала Леона, выходя из палатки. И, мысленно костеря себя за расточительность, достала из кошеля пять серебряников[4]. Кузнец молча поклонился, принимая плату.
Леона взяла под руку обалдевшего парня, и они, выйдя из оружейного ряда, двинулись дальше вдоль торговых палаток, разглядывая разномастный товар.
На ярмарке стоял оживленный, перемежающийся с задорной музыкой гвалт голосов: со всех сторон разносились выкрики лоточников, приглашавших отведать их стряпню и полакомиться калеными орешками да засахаренными крендельками; то тут, то там велись споры: кто-то пытался сбить цену, кто-то обличал продававших порченный товар недобросовестных торговцев, где-то спорили супружники, решая, нужно ли покупать новую бочку или старая протянет еще до следующего сезона, если ее хорошенько залатать смолой; а с площади доносилась веселая, поддерживаемая громкоголосой гармонью и ритмичным стуком трещоток песня свирельщиков.