Леона. На рубеже иных миров - стр. 75
— Будет тебе в пересуды верить. — Пристыдила его девушка. — Наверняка, где молния в грозу ударила, а где — народ неосторожный чашу с огнем перевернул. Что же теперь всякого увальня божьей карой считать?
Словцен хмыкнул.
А вот Леона, несмотря на свои слова, задумчиво нахмурилась — все же не понравилось ей услышанное…
— Есть охота, — пожаловался парень. — Пошли домой.
Пока Словцен возвращал ведро, девушка в тяжелых раздумьях глядела на Божий Дом, но ничего, что могло бы указать на причину пожара, не находила. Леона уже просмотрела святилище изнутри, внимательно разглядывая его пол и стены, и теперь обходила его снаружи. Она сама не понимала, что ищет, но продолжала упорно вглядываться в подпалённые бревна. Так ничего и не найдя, девушка уже собралась возвращаться ко входу, как тут в глаза ей бросилась самая пострадавшая часть Божьего Дома. На подпаленной огнем стене читались обрывки надписи, вырезанной на бревнах грубыми угловатыми буквами. «…отреклись…бойся… защиты…» — разобрала она покрытые копотью слова.
Леона тяжело вздохнула, огляделась и, пока никто не заметил, с усилием поскребла горелое бревно, снимая обуглившийся слой вместе с обрывками страшных слов.
Под ногти набилась сажа. Леона проверила не осталось ли где еще букв и поспешила назад, ко входу в святилище.
— Вовремя успели, — хмыкнул подошедший Словцен, вместе с ней разглядывая сохранившийся Божий Дом.
— Это точно, — усмехнувшись, протянула девушка.
***
Пожар занял умы людей на весь оставшийся день, но со следующего утра ярморочная жизнь вновь вернулась в свою колею. Напасти-напастьями, а торговле надо идти.
До обеда было еще далеко, большая часть постояльцев ушла на ярмарку, и Любомира отпустила ребят побродить на торжищах.
— Ай, какая у тебя девица красавица! Эй, паренек, угостил бы невестушку свою левашиком земляничным! Девоньки ой какие охочие до сладостей! — К Словцену подошла улыбающаяся румяная разносчица в цветастом повойнике. В пухлых руках она держала лоток с ягодными заедками.
Парень никак не отозвался на то, что торговка, верно, намеренно обозначала Леону невестой. Ни отрицать не стал, ни соглашаться. Лишь слегка порозовевшие уши свидетельствовали о его смущении. Остановившись, он с любопытством стал разглядывать разложенные на услужливо протянутом к нему лотке угощения.
— Не надо, Словцен, пойдем дальше, — позвала его девушка. — Твоя матушка меня и так почти седьмицу закармливает, словно собирается зарезать на праздник, — шутливо отмахнулась она от угощенья. И, пристав на цыпочки, попыталась разглядеть что-то в соседнем торговом ряду.