Леона. На рубеже иных миров - стр. 27
А после Ружена показала ей, как видеть внутреннюю плоть и течение потоков жизненных сил в теле. Объяснила, как находить руками сердцевины угнездившихся в человеке болезней и доставать их, как бы те не стремились обратно. А девочка впитывала и запоминала, восхищаясь тем, что может человек.
Однажды, когда наставница объясняла Леоне, как правильно брать и направлять силы для сотворения обережных кругов, она спросила:
— Неужели чаровником любой может стать?
— Верно, — ответила Ружена, — чаровник, ворожея, знахарь, ведун… Все мы — просто ученые люди. Помнишь, я рассказывала тебе, как зарождается гроза? Некоторые и поныне считают, что это гнев Великих Богов. Но Боги мудры, и не стоит каждый раз, как грохочет в небесах, бояться их кары… Что пурга, что гроза — все оно лишь законы природы — Женщина пожала плечами. — Тут ведь оно так же. Чародей берет силы, что текут вокруг, и использует по своему усмотрению. Нужно лишь научить видеть нити и управлять ими. Ворожея умело связывает свой источник со всем, что нас окружает, чтобы видеть тайные знаки, и использует древние знания, чтобы их читать. Она даже может подглядеть, как сплел свои нити Многоликий. Но это дело, к слову, они не шибко-то уважают — не любит Многоликий, когда люди заглядывают туда, куда им не следует, — наставительно добавила она. — Знахарь же очень хорошо понимает силы природы. То, что сокрыто в растениях, в земле, воде, в свете небесных светил... Мы видим их. Видим, усиливаем, закупориваем в бутыльках и используем, чтобы лечить. Можем править токи жизни в людях и божьих тварях. Ну, про знахарство-то ты и сама уже много чего знаешь. А вот ведуны да ведуньи могут ходить туда, куда незнающим людям путь закрыт.
— В незримый мир? — тихонько спросила девочка.
— Верно думаешь, — кивнула наставница. — В незримый мир. Крепкий духом ведун способен погрузить свое тело в забытьё и шагнуть на тропу Мары, вывести заплутавшую душу, которой еще рано уходить за грань. В древности были и те, кому наяву открывались дороги, но то лишь предания… Многое им подвластно. Ведунья может быть и ворожеей, и знахаркой, да и чарами суметь овладеть. Да только не каждый может зваться Ведуном али Ведуньей. — Говорила наставница, поджигая пучки обережных трав. — Тут ведь как оно, Леонка. Как любой человек может стать песняром, обучившись этому искусству, или резчиком по дереву, пойдя учеником к мастеру, так же и любой человек может стать чаровником или знахарем. Это все всего лишь законы природы. Сила, наполняющая все вокруг, которой знающие люди могут управлять, используя внутренний источник и древние знания. Другое дело, что источник у каждого человека свой. У кого-то больше, у кого-то меньше. Кому-то в знахари больше путь лежит, кому — в чаровники. Но ведь и не каждый песняр станет любимцем зрителей, и не каждый резчик по дереву — известным мастером. У одного брусок словно кусок талого маслица режется, и выходит-то красота в руках у него, и медведь-то у него как живой выйдет, с душою. А другой брусок возьмет, и будет он у него словно камень. И как бы он ни старался, а нет жизни в его дереве, — развела руками наставница. — Вон ворон тот же, конечно, может запеть, но он никогда не выведет таких же трелей, как соловей, но зато и соловей заговорить не сумеет, как ворон. Помнишь у дядьки Неждана ворон-то был? Умнейшая животинка. И говорил-то с умом ведь, по делу. — Ружена закончила укладывать тлеющие травы по железным чашам, и, усевшись на пол рядом с девочкой, посмотрела на нее и продолжила: — так уж случилось, Леонка, что у всех в этом мире есть предрасположенность к чему-либо, свой особый дар, призвание. Ну а теперь, давай-ка вставай вот тут и вспоминай, как я показывала…