Лента Mru. Фантастические повести - стр. 30

– Шевелись!

У Оффченко вывернулась шея так, что ему стали видны обугленные почтовые ящики. Это зрелище совпадало с полуосознанным ощущением смертности всего и вся.

Где-то наверху громыхнула дверь и голос Яйтера спросил, распространяя холодное эхо:

– Это ты, Йохо?

Тот задрал голову:

– Спускайся, поможешь. Захвати какой-нибудь шнур, мы ему ошейник спроворим.

Яйтер затопотал вниз по лестнице; при виде полумертвого Оффченко он всем своим существом попытался выразить неодобрение и нежелание участвовать в дальнейшем. Йохо подступил к нему с кулаками, приказал:

– Бери его за ноги, принимай.

Помявшись, Яйтер взял куратора за щиколотки. Йохо, тешивший внезапно пробудившуюся лютость, снова сграбастал белокурую шевелюру. Оффченко оторвался от промерзшего пола, качнулся в воздухе, застонал. Почетные пенсионеры персональной важности понесли его наверх, на запланированную очную ставку.

Жаркий сидел, сочась волдырной жидкостью.

Заурядные ненастоящие выстроились, как и прежде, по периметру комнаты, но теперь подтянулись на манер кинематографических нацистских часовых: ноги широко расставлены, руки заложены за спины, подбородки задраны. В своих толстовках, латах, рубище и современных костюмах они могли показаться уморительными, когда бы не мертвая тишина, подкрепленная бездыханностью и незрячими взорами. Но все же создавалось впечатление, будто они кого-то пародируют. Жаркий, принимая почтительные стойки на свой счет – неизвестно уже, за какие заслуги, не усматривал в них ничего смешного. Он, кое-как оседлав табурет, поминутно заходился лаем в попытках донести нечто внятное до Йохо и Яйтера.

– Гла-гла-гла, – вскипел жаркий, делая отчаянные и бессмысленные жесты.

– Спокойнее, старина, – Йохо бочком приблизился и осторожно вытянул руку, намереваясь ободряюще похлопать жаркого по округлостям, заменявшим обычные плечи.

– Хла! – взвился тот, отшатнулся.

– Не трогаю, – Йохо поднял пустые ладони. – Сиди себе с миром. Соберись. У тебя получалось.

– Правое полушарие! – выпалил жаркий.

– Полушарие чего? – Йохо немедленно ухватился за первые вразумительные слова жаркого. – Мозга? Жопы? Земного шара?

Жаркий жалобно заскулил, тряся бородками; монокли вывалились, и он ловко поймал их короткопалой рукой, росшей из шеи. Головы утвердительно затряслись.

– И то, и другое, что ли? – пытал его Йохо. – И третье?

– Д-да, – удовлетворенно выдохнул жаркий.

Гривастый пенсионер торжествующе обернулся к Яйтеру:

– Вот увидишь, нынче он разговорится! Зови сюда Зейду.

– Она в туалете, – возразил Яйтер.

В последние недели беременности Зейда страдала недержанием мочи. Она очень подурнела; плодоношение внезапно выявило ее истинный возраст. Тугая кожа сделалась дряблой; груди опустились чуть ли не до лобка, на щиколотках расцвели язвы. Под глазами набрякли мешки; Зейда стала невыносимо раздражительной и сварливой. Она проклинала Йохо, а заодно и более покладистого Яйтера, за сеансы, которые высасывали из нее, как она утверждала, кальций.