Лёнька. Украденное детство - стр. 4
– Косы сам принеси! В сарай схорони. Да чтоб не затемно!
Вместе с остальными косарями – женщинами и немногочисленными оставшимися в деревне мужичками – она поплелась в сторону дома. Из мальчишек в этот день на покосе были только Лёнька да мелкий Петюня Бацуев, что пришел с матерью из соседних Всходов помочь родственникам, ее сестре с семнадцатилетним сыном Иваном. Ему мамка не разрешила остаться. Но вдруг от удалявшихся с луга людей отделилась худенькая фигурка, в ней узнавалась Танька Полевая. Она спешила к стогу, в котором блаженствовал Лёнька.
Голубое небо плавилось от невыносимо яркого солнца, и казалось еще немного – и оно прольется своей безупречной синевой и затопит всю землю божественной благодатью и нескончаемым блаженством. Лёнька с наслаждением грыз сладкую сочную травинку в том месте, где обычно у самого корешка собирается весь сладкий нектар, и упоительно мечтал.
«Вот выучусь – уйду в город. Наймусь там на фабрику. Заработаю денег, справлю пиджак двубортный, сапоги хромовые, фуражку с лаковым козырьком. А еще накуплю конфет сахарных да пряников печатных. Мамке привезу и тетке Паньке. А еще, говорят, в городе есть сладость необыкновенная, ледяная, что во рту тает и после нее сладко и вкусно во рту, а по шее холодок бежит иголочками…» В этот мечтательный момент его сладкие дремы были прерваны самым безжалостным образом:
– Лёнь, а Лё-о-онь! Ты чо разлегся?
Он нахмурил брови, стиснул зубы и кулаки.
– Те чо надо? Мышь Полевая? – угрожающе мотнул в ее сторону вихрастой головой, словно хотел ее боднуть. Танька отскочила, вскрикнув, и обиженно надулась:
– Дурак какой-то. Я ж специально осталась… чтоб с тобой побыть.
Танька была старше Лёньки на два года, но внешне из-за необычной крепости коренастого мальчишки и ее худобы они смотрелись как ровесники.
Он действительно рос и развивался очень быстро, был мускулист, вынослив и смышлен. Жизнь без отца заставляла становиться сильным. Из-за его развитости и отсутствия в деревне парней их возраста девочки даже постарше нет-нет да и заглядывались на милого паренька с открытым ясным взглядом и залихватским, выгоревшем на солнце казацким чубом. Танька, увидав, что парень отстал от всех косарей и забрался в стог сена, не смогла упустить такой удобный момент. Она сбежала к нему, придумав какую-то отговорку для матери, и теперь явно рассчитывала на мальчишеское внимание.
Но Лёньке сегодня было не до девок, он мечтал. Строил планы на жизнь и никого в свой мир фантазий не впускал. Танька, конечно, девчонка симпатичная, даже, наверное, если б не худоба ее, красивой могла бы считаться, но сейчас после работы на лугу, под палящим зноем, Лёнька не хотел ни ее благосклонности, ни ее глупых расспросов. Правда, и обижать ее тоже не хотелось. Она ведь к нему относилась хорошо и даже частенько угощала то яблоком, то куском пирога, припасенного за праздничным столом. К тому же и в школе иногда подсказывала. Хоть и училась на класс старше. Она неплохо знала школьные предметы и всегда предлагала Лёньке свою помощь. Особенно когда выпадало вместе возвращаться из школы.