Ленинская правда - стр. 2
Наш путь пролегает по территории колонии. На площадке, где обычно проводятся футбольные матчи, оборудован майдан. День открытых дверей в колонии решили провести в форме сабантуя. Видны пятачки для борьбы, перетягивания канатов, боев с мешками и других видов спорта. Выступает ансамбль приезжих артистов. Развернута торговля: сигареты, соки, безалкогольное пиво. Вместе с родственниками мы свободно общаемся с осужденными.
То, что люди здесь нездоровы, видно невооруженным глазом. Осунувшиеся лица, впалые щеки, беспокойные взгляды. Бросается в глаза то, что значительная часть осужденных – молодежь.
Отношение к гостям доброжелательное. Люди интересуются, из какой мы газеты, просят сфотографировать.
С одним из заключенных, Сергеем Слесаревым, разговорились. Сергею двадцать девять, но выглядит он старше своих лет. С легкостью можно дать сорок. Он болен туберкулезом, инвалид второй группы. В его биографии это уже третья «ходка». Сел недавно, на три года.
– Первые две судимости у меня были за воровство, – признается Сергей. – Я действительно чувствовал себя виноватым. А в этот раз попал неизвестно за что. Оказался в неправильном месте в неправильное время. Уверен, если бы не было предыдущих судимостей, меня бы не посадили.
Действительно, попав на зону один раз, вероятность оказаться здесь снова повышается многократно. Причина тому – нетерпимое отношение общества, которое не готово принимать в свои ряды сограждан с судимостью.
– Я твердо решил после последней судимости: все, завязываю, – рассказывает Сергей. – Всех своих старых друзей стороной обходил. Попытался устроиться на работу – никуда не берут. У меня дочь только что родилась. Денег нет, работы нет. Как выживать?
Медленно, не очень охотно, но набирают все же обороты спортивные состязания. Вот две команды осужденных перетягивают канат, вот проходит раунд борьбы на мешках, вот заключенные толкают гирю и подтягиваются на перекладине. Чрезмерная радость на их лицах не светится, но все же теперь они не такие мрачные: День открытых дверей – какая-никакая, а все же отдушина.
– Очень хотелось бы зажить по-нормальному, – говорит Сергей. – Только не знаю, получится ли. Мне освобождаться в девятом году. Как выйду, постараюсь изменить свою жизнь. Возвращаться сюда нет никакого желания.
Наше пребывание на зоне подходит к концу. Начинаем собираться. Ну что же колония, до свида… Нет, лучше прощай.
– А можно я обращусь через газету к матерям? – просит меня Сергей.
Разве можно отказать в таком желании?
– Дорогие матери, – говорит он со слезами на глазах в диктофон. – Не судите нас строго за то, что мы попали в эти места. Есть, наверное, в этом свой смысл и божья воля. Я хочу от всех нас, осужденных, сказать, что мы вас очень любим и дорожим тем, что вы у нас есть.