Ленинградский панк - стр. 31
– Да? Твоя? Ты же всегда был сбоку и немножко сзади, – опустил меня на землю Сантёр.
И он был совершенно прав. Но мне тогда было некогда это обдумывать. Я уже летел за сцену, чтобы обнять триумфаторов. Димка Бабич спас меня от охранника, который слегка офигел, когда я отодвинул его плечом, прорываясь к сцене. Музыкантам тогда можно было все. Мы обнимались. Что-то яростно и радостно орали друг другу. Это была победа! В первую очередь над разумом. В реальность меня вернул «звездный» Колян.
– Тося, слушай, я там на сцене кеды оставил. Сбегай, а? Я че-то устал.
Я сбегал, конечно. С радостью, если честно. Впервые прикоснулся к сцене. Принес кумиру пахучие кеды. Директора у «Подряда» тогда еще не было. Ну, и остыл слегка, пока бегал. Коля реально зазвездил тогда. А кто бы не зазвездил? Разве что все остальные подрядовцы.
Александр Лукьянов
Вскоре, буквально через пару месяцев, к так и не принятому обратно Сантёру, прибавились уволенные из группы Бабич и Саид. На их место пришли басист Александр «Коньяк» Муравьёв и драммер Валера «Труха» Трушин. Собственно, это и был «Дохлый номер». Юре Соболеву быстро надоела звездность и полная неуправляемость Коли. У Соболева, в отличие от Михайлова, были серьезные планы по покорению мира. Во всяком случае, амбиции и цель. И он понимал, что с Колей каши не сваришь, а расхлебывать придется. Юра ушел из анархического «БП» и создал новую группу, на репетицию которой, как ни в чем не бывало, и завалился кукушонок Коля. Сначала он прикинулся овечкой и любезно предложил Юре петь его песни в «Дохлом Номере». Пел он гораздо лучше Юры. А потом поклялся ходить на репетиции, и они решили вернуть группе старое название.
А вот вам комментарий Юры Соболева: Мы после феста ни разу не собирались, и Коля ко мне на репу пришел уже глубокой осенью, а может и вообще в декабре. Я к тому времени выбил точку под свои нужды, в подростковом клубе, и занимался с Трушиным месяца два, ища попутно вокалиста. К слову – петь я не собирался. После записи Кирзавода, я про себя, как вокалиста, все понял. Просто обозначал тексты для удобства разучивания песен группой. И все снова покатилось по накатанной дорожке – пьянки, веселье и постоянное отсутствие Коли на репах.
Вместе с Колей и Юрой Соболевым Трушин и Коньяк составили золотой состав «БП». Но это уже была другая группа. Хотя на концертах все так же дрались зрители, а после концертов (а часто и до) все так же надирались музыканты (все, кроме Соболева). «БП» обзавелся директором Петей «Вампиром» Новиком и готовился к гастролям. Мы с Сантёром по-прежнему старались не пропускать подрядовских сейшенов, но все это становилось обыденным, ощущение чуда прошло. Мы постепенно привыкали к новому миру, новому «БП», и новому Коляну, которого теперь я видел то с Алексом, то со Свином. И я наверняка видел его чаще, чем музыканты на репетициях. Старых друзей Коля тоже не забывал. Поводов для прихода ко мне в гости у Коли было два: стихи и бухло. Первый формальный – узнать, не написал ли я новых текстов, полистать мою амбарную книгу, сказать, что стишки клевые и надо делать песни, второй – честный.