Ленин В. И. Избранное - стр. 32

/_>4 немецкими капиталами»; первый банк принадлежит к «концерну» берлинского «Немецкого банка», второй – берлинского «Учетного общества». Добрый Агад глубоко возмущается тем, что берлинские банки имеют в своих руках большинство акций и что поэтому русские акционеры бессильны. И разумеется, страна, вывозящая капитал, снимает сливки: например, берлинский «Немецкий банк», вводя в Берлине акции Сибирского торгового банка, продержал их год у себя в портфеле, а затем продал по курсу 193 за 100, т. е. почти вдвое, «заработав» около 6 млн рублей барыша, который Гильфердинг назвал «учредительским барышом».

Всю «мощь» петербургских крупнейших банков автор определяет в 8235 млн рублей, почти 8^>1/_>4 миллиардов, причем «участие», а вернее господство, заграничных банков он распределяет так: французские банки – 55 %; английские – 10 %; немецкие – 35 %. Из этой суммы, 8235 млн, функционирующего капитала – 3687 млн, т. е. свыше 40 %, приходится, по расчету автора, на синдикаты: Продуголь, Продамет, синдикаты в нефтяной, металлургической и цементной промышленности. Следовательно, слияние банкового и промышленного капитала, в связи с образованием капиталистических монополий, сделало и в России громадные шаги вперед.

Финансовый капитал, концентрированный в немногих руках и пользующийся фактической монополией, берет громадную и все возрастающую прибыль от учредительства, от выпуска фондовых бумаг, от государственных займов и т. п., закрепляя господство финансовой олигархии, облагая все общество данью монополистам. Вот – один из бесчисленных примеров «хозяйничанья» американских трестов, приводимый Гильфердингом: в 1887 году Гавемейер основал сахарный трест посредством слияния 15-ти мелких компаний, общий капитал которых равнялся 6^>1/_>2 млн долларов. Капитал же треста был, по американскому выражению, «разведен водой», определен в 50 млн долларов. «Перекапитализация» усчитывала будущие монопольные прибыли, как стальной трест в той же Америке усчитывает будущие монопольные прибыли, скупая все больше железорудных земель. И действительно, сахарный трест установил монопольные цены и получил такие доходы, что мог уплачивать по 10 % дивиденда на капитал, в семь раз «разведенный водой», т. е. почти 70 % на капитал, действительно внесенный при основании треста! В 1909 г. капитал треста составлял 90 млн долларов. За двадцать два года более чем удесятерение капитала.

Во Франции господство «финансовой олигархии» («Против финансовой олигархии во Франции» – заглавие известной книги Лизиса, вышедшей пятым изданием в 1908 г.) приняло лишь немного измененную форму. Четыре крупнейших банка пользуются не относительной, а «абсолютной монополией» при выпуске ценных бумаг. Фактически, это – «трест крупных банков». И монополия обеспечивает монопольные прибыли от эмиссий. При займах страна занимающая получает обыкновенно не более 90 % всей суммы; 10 % достается банкам и другим посредникам. Прибыль банков от русско-китайского займа в 400 млн франков составляла 8 %, от русского (1904) в 800 млн – 10 %, от мароккского (1904) в 62