Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг. - стр. 6
Отдельная благодарность – Бруно Баньи, любезно разрешившему включить в состав книги, в виде введения, перевод своей статьи «Лемнос, казачий остров».
В заключение позволю себе, с некоторым дерзновением, повторить слова атамана Богаевского из его предисловия к уже упомянутой книге «Казаки в Чаталдже и на Лемносе»: «Долговечны не монументы из камня, бронзы и других материалов, а те, которые созданы словом и воспоминаниями. И в этом отношении память о Лемносе и Кабакдже[29] навсегда останется среди казачества, как Галлиполи – в Русской Армии, а книга эта – духовным памятником невзгод, пережитых казаками в изгнании»…
Виталий Койсин, июль 2014 г.
Слово хранителя дневника
Дядюшка Владимир Михайлович Остапенко, сумевший, невзирая на скверное здоровье и вытекающее отсюда влечение к постоянному лежанию на «досадной укушетке», хотя бы частично расшифровать и переписать то, что мы сейчас называем «Лемносским дневником» его брата Константина, был мужем тетки моей мамы (бельгийско-голландская ветвь нашей семьи). Родным дядей он не был, но, несмотря на это, все мы, дети, – и старший брат Сергей, будущий архиепископ Евкарпийский Сергий, и сестрица Надя, и я сам, – звали его просто «дядей», тогда как все друзья и знакомые отца были для нас «дядей Федей Любимовым» или «дядей Колей Колесниковым» (равно как и его тезка Березовский), или «дядей Митей Горбатовым» и т. п. А Владимир Михайлович оставался просто «дядей» – единственным и, значит, исключительным.
Родился он 23 января 1901 г. н. ст. в Алешках, что напротив Херсона, где его отец был акцизным чиновником. Отца затем направили на службу во Владикавказ, где дядя с братьями провели вплоть до Гражданской войны свои отроческие годы. Дядюшка считал себя «кавказским человеком», любил рассказывать про гимназические походы в горы, о горцах и аулах. Недаром его любимым писателем оставался Лермонтов – свой, кавказский…
Об участии своем в «гражданке», эвакуации и болгарской «каторге» он нам рассказывал весьма скупо, видимо, не желая смущать ребятишек излишними жестокими деталями. После болгарского «сидения» он попал в Бельгию, где некоторое время трудился на шахтах в Лимбурге (Звартберг), а затем в 1928 г. сумел поступить в Лёвенский католический университет. Окончив высшее образование со званием инженера в 1936 г. (с грехом пополам, поскольку его французский был невообразимо смешон), он первое время работал в Брабантской электрокомпании и разъезжал на своем «валисипеде» по окрестностям нашего Лёвена, проверяя трансформаторные будки. Затем определился в университет, на факультет химических наук, где и прослужил до ухода на пенсию заведующим лабораторией у профессора Сметса.