Лёлишна из третьего подъезда - стр. 5

Ещё никто не успел сообразить, что же произошло, как Эдуард Иванович, стоявший у выхода на арену, открыл дверь в коридор из железных прутьев (по этому коридору львов из клеток выпускают на манеж).

Он выбежал на арену, подхватил дрессировщика под мышки и вытащил в безопасное место.

А львы словно обезумели – заметались, подняли страшенный рёв.

В цирке началась паника.

Можно было бы подождать, когда публика выйдет, и загнать зверей в клетки потоками холоднючей воды из шлангов. Но делать этого не хотелось. В цирке есть закон – доводить любой номер до конца.

И Эдуард Иванович во второй раз вышел на арену – к метавшимся львам.

Он взял бич, щёлкнул им – как выстрелил.

У него было такое весёлое, такое бесстрашное лицо, что зрители сразу успокоились, подумали, что будто так и надо было.

А Эдуард Иванович щёлкал бичом, наступал на львов, загонял их в коридор из железных прутьев.

И улыбался.

Когда последний лев был изгнан с арены и закрыт в клетку, молодой жонглёр стал раскланиваться перед довольной публикой как ни в чём не бывало. Как будто всю жизнь он только то и делал, что укрощал львов.

Старый дрессировщик обнял его, расцеловал и проговорил:

– Я больше работать с ними не могу. Они уже не будут меня слушаться. Бери моих львов.

Так Эдуард Иванович стал укротителем.

Интересная и опасная была у него профессия. Но какие бы с ним не приключались беды и несчастья, он не унывал.

Как-то ему пришлось проводить репетицию ночью. В цирке никого не было, кроме нескольких рабочих и уборщиц.

И ВДРУГ ПОГАС СВЕТ.

Наступила полная темнота.

Укротитель, стоя посередине арены, не только не видел, он и не слышал сразу притаившихся львов и львиц.

А они его и видели и слышали.

Что делать?

Он щёлкнул бичом.

Осторожно попятился.

И тут вспыхнул свет!

В трех шагах от себя Эдуард Иванович увидел двух львиц, приготовившихся к прыжку.

– Ай-я-яй! – сказал им дрессировщик. – Как вам не стыдно? А я-то думал, что вы меня любите. А вы решили меня слопать? По местам!

И он продолжал репетицию.

Я бы с удовольствием не написал о ней ни строчки, если бы она не участвовала в представлении.

Ей десять лет. Всего десять лет!

Но за свою небольшую жизнь она ухитрилась сделать людям столько неприятностей, сколько другим не сделать и за двести лет.

Можно сказать, что она только тем и занималась, что злилась и со злости творила всякого рода безобразия.

Ростом она маленькая, худенькая, вёрткая.

Пулей вылетит из подъезда.

Стукнет кого-нибудь по затылку.

И обратно –

пулей

в подъезд,

домой!

А дома её встречают одна мама, один папа и две бабушки. Они до того обожают свою ненаглядненькую Сусанночку, что считают её самым замечательным ребёнком на всём земном шаре! Они и не подозревали, какие она творит злодеяния.