Лекции по истории позднего Средневековья - стр. 20

Вот основная мысль Савиньи: «Когда явились германские завоеватели и заняли римские области, тогда образовались две общины; одна – римская, укрывшаяся в городах, спасшая здесь остатки муниципальных учреждений и продолжавшая по возможности прежнюю жизнь; вторая община – завоеватели, рассыпавшись вне городов, жили по-прежнему германскому праву». Теория эта чрезвычайно остроумна и проста; но не выдерживает строгой критики в том широком значении, которое хотел ей придать Савиньи.

Другая, противоположная, теория приписывает возникновение городовых прав и общин исключительно германскому элементу. Представители этой теории, самые замечательные, явились в Италии. Несмотря на наклонность итальянцев отрицать все германское,[29] в Италии в наше время возникла самостоятельная глубоко ученая историческая школа (граф Цезарь Бальбо и др.), которая стала в противоположность со школой Савиньи, доказывающая, что города в Ломбардии обязаны были своими свободными учреждениями германцам, лангобардам, что среднее состояние римское обращено было во время нашествия германцев в состояние рабов и колонов и что только остатки свободных римлян, слившись с лангобардами, образовали свободные города. Исключение оставалось только за Венецией, Пентаполисом, городами Южной Италии, вообще за местами, где не были лангобарды. Прочие города обязаны своим оригинальным и свободным существованием германцам.

Собственно, обе эти теории справедливы, но справедливы местно, и мы не имеем абсолютной истории всех городов средневековой Европы.

Во-первых, не подлежит сомнению, что римские муниципальные учреждения сохранились в городах европейских, не только в Южной Галлии, в Испании, в Южной Италии, где следы их: осязательны, но даже и в Германии. Эйхгорн неоспоримо доказал, что в Кельне, другие – что в Регенсбурге и других городах сохранились именно римские учреждения.

Посмотрим теперь, как могло это произойти.[30] Мы знаем, что в Галлии, в городах римских была могущественная богатая аристократия, когда ее застигло германское нашествие. Эти богатые аристократические дома удалились в свои неприступные поместья, где они могли найти безопасность от нападения находивших варваров; но большинство римской аристократии утвердилось в укрепленных городах – здесь легче жить. Они здесь снова основали сенат и городские общины; падшие, униженные органы администрации возникли снова. Председателями этих общин были вначале епископы: вообще роль их здесь имеет очень большое значение. Епископы городов пользуются обыкновенно большим уважением со стороны германских конунгов и употребляют свое предстательство пред конунгом, чтобы снять с города часть податей. Обыкновенно конунги взимают с городов весьма тяжелую подать и назначают для этой цели в город своего графа, но тем не менее предоставляют городу внутреннюю помощь и конечную расправу, и суд в более мелких делах, касающихся внутренней администрации города. Таким образом, пользуясь этими правами, города скромно и незаметно, но свободно прошли от V до Х столетий. Здесь они являются со странными по тому времени именами – с консулами, сенатом. Объяснить это весьма просто: эти учреждения и не умирали, только города в X столетии воспользовались слабостью центральной власти и разгаром феодализма и воротили себе прежние формы. В других городах римские учреждения забылись или погибли совершенно, именно там, где были лангобарды: вступая в города, лангобарды поселились здесь сами. Стало быть, господствующим народонаселением было здесь германское, и, стало быть, здесь всю силу получили германские учреждения.