Лекарство против страха - стр. 15
– Вместо того чтобы задержать по закону самовольно убежавшего с поселения тунеядца, участковый Поздняков дал ему возможность безнаказанно улизнуть, несмотря на наше заявление…
– Что же вы, Андрей Филиппыч, не задержали по закону тунеядца? – спросил я Позднякова.
Он растерянно покачал головой:
– По закону, конечно, надо было…
– Но все-таки не задержали?
– Не задержал.
– А что так?
– Ну, закон-то ведь для всех. Он хоть и закон, но не Бог все-таки, каждого в отдельности увидеть не может. И строгость его на благо была построена – я так понимаю.
– А в чем благо этого тунеядца? То, которого закон не предусмотрел?
Поздняков задумчиво поморгал белыми ресницами, пожевал толстую верхнюю губу, и я подумал, что любящие люди со временем перестают замечать некрасивость друг друга, она кажется им естественной, почти необходимой. А вот «к. х. н. Желонкина», наверное, всегда видит эти белобрысые ресницы, вытянутые толстой трубкой губы, а желтые длинные клыки ей кажутся еще больше, чем на самом деле. Все это для нее – чужое и потому остро антипатичное.
Поздняков сказал досадливо:
– Не тунеядец он!
– То есть как не тунеядец?
– Убийца – тот, что невозвратимое сотворил, – он и после кары все-таки убийца, как тут ни крути. А если тунеядец сегодня хорошо работает – какой же он тунеядец?
– А этот хорошо работал?
– Хорошо. Ему четыре месяца до окончания срока оставалось. Дружки письмо прислали, что девка его тут замуж выходить надумала – ну, он и сорвался с поселения.
– А вы?
– А я ночью его около дома дождался, в квартиру заходить не стал.
– Не понял: почему в квартиру-то не пошли?
– Соседи мне заявление уже вручили – людишки они вполне поганые, если бы увидели, что я его на дому застукал, тут бы мне его уже обязательно оформлять пришлось…
– А так?
– А так – дал ему леща по шее и на вокзал отвез.
– Не по закону ведь? – осторожно спросил я.
– А еще два года из-за той сикухи по закону – так бы лучше было?
Я неопределенно пожал плечами и спросил:
– Соседи эти, чем они людишки поганые? Долг свой выполнили…
– Не-е, – покачал острой длинной головой Поздняков. – Не тот долг выполняют. Это они мне за парня своего отплачивают, кляузы мелкие разводят…
– Какого еще парня?
– Да вот пишет он на меня все время «телеги», что я ему угрожаю. А чего я ему угрожаю? Хочу, чтобы человеком был, жил по-людски, работал, женился, детей воспитывал.
– Вы мне расскажите поподробнее, что это за парень.
Поздняков поднял на меня блеклые глаза, будто всматривался, потом сказал твердо:
– Если вы насчет той истории, что со мной произошла, то вряд ли он тут может быть причастен. А впрочем… Ну нет, не знаю…