Лекарство против страха - стр. 57
– А хватит ли денег, чтобы пировать во всех застолицах? – шипит прибившийся к столу человек с зеленоватым трусливым лицом фискала.
С хохотом отвечаю ему:
– Об этом пусть позаботятся те, у кого коротки руки и слабы ноги! Те, кто тратит сердце только над расстегнутым кошельком…
А пьяненький трактирщик Луиджи, поглаживая меня по плечу, говорит:
– Дня на три в дорогу я тебе еды дам. А потом как будешь?..
– Сказано в Евангелии от Матфея: «Взгляните на птиц небесных – они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их». И меня пропитает милостью своей…
– Первый раз слышу, чтобы ученый доктор подавался в бродяги и на милостыню нищенскую уповал, – говорит с досадой и злостью фискал.
– Дурак ты, братец, – отвечаю ему. – Я не на милостыню нищенскую уповаю, а на благодарность людскую за ум свой быстрый, руку твердую, глаз верный – главных помощников милосердного сердца лекарского!
– Это еще неизвестно, каким ты будешь лекарем, – уныло и упрямо бубнит фискал, и на лице его – гнев и зависть оттого, что никто никогда не провожал его так добро и весело в дорогу, и не поднималось за всю его жизнь столько заздравных чарок, и не висли у него на шее девицы, лаская не за деньги, а искренне и горячо, и никогда за всю жизнь не удалось ему узнать столь много, сколь знает этот молокосос, а главное – что никогда не возникало желаний уйти от порога своего постылого дома дальше, чем на двадцать лиг. И поэтому он с нарастающей злостью повторяет: – Неизвестно, каким ты будешь лекарем! Может быть, станут тебе благодарностью плевки, хула и поношения…
Не дал я ему закончить, бросил в него обглоданным куренком:
– Замолчи, злопыхающий глупец! Запомни этот вечер – пройдут годы, и повторите вы за мной слова Писания: «Я есмь хлеб жизни, приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда…»
– Ты святотатствуешь!.. – вопит жалкий и злой человек, но Луиджи уже несет его на своем необъятном животе к дверям.
Музыканты пришли, согрелись вином, дружно загремели их мандолины, рожки, флейты, виола-дагамба и немецкий роммель-пот. Зажгли масляные плошки, и их дымный свет пятнами прыгает по красным, потным лицам, все кричат, поют и хохочут одновременно, всем очень весело. Я ношусь по траттории в обнимку с девицами, и пляшу лучше всех, и пою громче всех, и зову налить еще бокалы:
– Веселитесь, пойте и пейте, пока мы топчем эту прекрасную, солнечную, зеленую землю, потому что потом ввергнут грешников в печь огненную, там будет плач и скрежет зубовный. А мы с вами все, слава Богу, грешники…