Лекарство от колдовства - стр. 26
– От чумы?
– Нет. Просто умерла. Не знаю от чего.
– Агния, обычно ваши видения статичны. Ограничены во времени. А здесь оно течет – две недели, три года, неделя. Как вы думаете, с чем это связано?
– Не знаю.
«Трансцендентальненько, – подумал с горечью Филипп, – но в принципе объяснимо»[7].
– И еще. В ваших видениях везде есть красный камень. Почти везде. Только когда вы рассказывали о сожженном ските, там ведь не было красного камня?
– Он там был, – твердо сказала Агния.
– Он там был, но вы его не видели?
– Но он там был, – Агния вскинула удивленный взгляд на доктора.
– А вот этот камень, он в вашей реальной жизни когда-нибудь появлялся?
– Мне мама когда-то подарила перстень с рубином. Но он искусственный, ширпотреб.
– Он жив, – обрадовался Филипп, – этот камень? А можно попросить маму его принести?
– Конечно.
«Так-то лучше. Материальное – это наше все! От этого и будем плясать».
Агния печально посмотрела на доктора и прочла:
«Сговорились, – подумал Филипп, – меня мистикой с ума сводить сегодня. Не поддамся!»
– В общем, – сказал вслух, – вы поищите тот заброшенный дворец в Индии. Это важно. Очень важно!
Когда позвонил Кузьмин и в приказном порядке велел явиться в отделение полиции, Филипп даже обрадовался – хоть с одним убежденным материалистом поговорить. А то тут сплошной тонкий мир со всех сторон обступает – не продохнуть.
Всю дорогу Филипп вспоминал о великом Сеченове. Как его выдающееся научное открытие, предопределившее пути развития физиологии нервной системы и создания научной психологии, гнобили различные мракобесы. Сеченов доказал еще в девятнадцатом веке, что в основе всяких психических явлений лежат физиологические процессы, которые могут быть изучены объективными методами. Рефлексы. И никакой мистики и загадок! К следователю Кузьмину Филипп явился вполне воодушевленным и успокоенным.
– Итак, – пророкотал следователь Кузьмин, – на чем мы остановились?
«А ведь мозг реагирует на галлюцинации точно так же, как на реально увиденное человеком, в мозгу те же процессы идут – и при галлюцинациях, и при действительных событиях. Я это видел своими глазами на энцефалограмме, – пронеслось в голове у Филиппа. – Чистый оксюморон».
– Что-что? – полюбопытствовал Кузьмин.
«Что? Опять? Я вслух разговариваю сам с собой?»
Кузьмин снова спрашивал, как Филипп оказался на Сельскохозяйственной улице в десять вечера. Филипп в который раз отвечал, что просто гулял.