Лекарство - стр. 68
Все остальные к консервам неприязни не питают. Наоборот, едят живо и с аппетитом, будто с детства только этим и питались. Меня удивляет, что Блэквуда с нами нет. Любитель покомандовать и не следит за процессом трапезы? Не похоже на него. Немного порыскав глазами, нахожу его в тени, вдали от костра и ото всех. Словно и вовсе не с нами.
– А почему Блэквуд с нами не садится?
Лим с Мареной переглядываются. Уилл перестает есть, а Скретч бросает на меня такой взгляд исподлобья, что у меня комок поперек горла встает.
– Члены Верховного Совета никогда не садятся за стол со стражами, – объясняет Лим.
– Это тоже правило?
– Нет, но так не принято.
– Просто это как-то… не по-человечески.
– У нас здесь не посиделки у костра вожатых, – огрызается Скретч, – в бою нет места взаимной приязни и состраданию. Хотя зная Верховного Жреца, вряд ли в поместье найдется человек, проникнувшийся к нему симпатией. И перестань называть его по фамилии, если не хочешь, чтоб тебе влетело.
Пропускаю его комментарий мимо ушей. Не наступит того дня, когда мой язык повернется назвать Блэквуда «сиром». Уж лучше вообще онеметь. Марена с Мирилин о чем-то болтают. Позже к ним присоединяются Лим, Гарсия и даже Скретч. Но я их не слушаю, потому что никак не могу выкинуть слова Марены из головы. Странные у них традиции. Верхушка ужинает отдельно от простых служивых как аристократия. Мысль об этом должна рождать отвращение, но этого не происходит. При виде Блэквуда, сидящего вдали, как изгой, вся неприязнь к нему куда-то испаряется. Когда все тебя боятся настолько, что даже едят отдельно, это скорее грустно, чем отвратительно. Даже сестра не подходит, чтоб составить хоть какой-то отголосок компании. Конечно, он сам виноват в подобном отношении, но все же.
Двенадцать человек, один костер, три палатки. Лим, Сэт, Уилл, Шрадрик – в первой. Блэквуд, Скретч, Раквелл и Тори – во второй. Гарсия, Мирилин, Марена и я – в третьей. Мысль о сне в спальном мешке не внушает особой радости, но к концу вечера мне становится все равно где, когда и как. Лишь бы занять горизонтальное положение и дать спине отдохнуть. Проснувшись посреди ночи, вдруг обнаруживаю, что настало утро. Как так? Но я только закрыла глаза, а снаружи уже стрелой пролетают огарки костра и складываются рюкзаки. Кое-как выползаю из палатки, разминаю затекшие руки-ноги, замечаю Уилла с Мареной. Они выкладывают оружие на землю.
– Разве за стеной до сих пор остались моровы?
– Это уж вряд ли. Сто лет ведь уже прошло.
– Тогда зачем вам так много оружия?
Уилл смотрит на Марену, словно она обязана ответить вместо него, затем потирает затылок и нерешительно говорит: