Лекарь-воевода (Окончание); Победитель - стр. 40

У Ивана было основание сердиться. Прежде всего, он устал. Три дня мчались сломя голову по семьдесят-восемьдесят верст в день. Верно, он сам пожелал добраться до Пскова быстрее. Но сколько нерадивости! Знают, что следует государь, и не выровняли колею! Надо припомнить, кто в ответе… Но гораздо хуже другое: ему донесли, что убили Изверга! Не взяли у него местных вражин, некого сегодня расспросить… Эх, Афанасий, Афанасий! Зажирел ты, брат!

Тяжелые мысли одолевали, все раздражало его. Запустил братиной с квасом в Федора, который, поднося квас, пригласил государя в баню. Но минуту спустя одумался и поднял глаза, а друг Федя, облитый квасом, стоит у двери, поникнув головой, от кваса не утерся, вертит в руках пойманную братину. Усмехнулся государь и молвил:

– Пошли!

Баня затянулась. Туда принесли еду, питье. Государь, распаренный, разомлевший, изволил задремать. Где-то за полночь за ним пришли люди, чтобы отнести в настоятельские покои. Но царь, достаточно отдохнувший, решил идти самостоятельно. Выйдя из бани, он остановился – морозный воздух гудел от далекого торжественного благовеста всех храмов Пскова. Он встревоженно спросил:

– Что это?!

Приспешники не знали. Послали в храм за настоятелем. Иван сидел в кровати, когда тот появился в облачении, запыхавшийся и побледневший. Иван возмутился:

– Почему в облачении?!

– Служу всенощную, государь…

– По какому празднику? Почему в городе трезвон?!

Настоятель объяснял дрожащим голосом, теребя пальцами непослушный нагрудный крест:

– Государь, нам ведомо, сколь велик твой гнев на нас, грешных, но не знаем своей вины. По воле прихожан сей час открыты все храмы Господни, чтоб дать народу в последнюю ночь обратиться к Всевышнему с горестной прось…

– Хватит! А почему твои колокола молчат?

– Боюсь потревожить твою милость.

– Ступай служи… Боярина Алексея ко мне.

– Я тут, государь.

– Возьми сотню, отправь по церквам и доложишь. Буду спать, разбуди.

Конец ознакомительного фрагмента.