Лекарь-воевода (Окончание); Победитель - стр. 11
– Малюта будто приказал. Голые, мол, перед Богом все равны.
– А кто эти пять всадников были?
– По-разному говорят. Троих точно опознали: Малюту, Басманова Федора да князя Вяземского. А двое в тени держались, одни говорят, что это государь с наследником приезжали, другие, что государя тут не было.
– А чьи гробы в крытых повозках отправили?
– Княжескую семью да кого поважнее из челяди. И в голых разобрались…
Помолчали. Коконя сполз со скамьи и, захватив свою суму, спросил:
– Ну, я пойду, пожалуй?
– Ступай с богом. Там тебя покормят, а завтра зайди, еще кое-что спрошу, да и награжу.
Пискнула дверь за Коконей. Аника еще раза два прошелся по горнице. Встал и Клим.
– Я, пожалуй, тоже пойду. Спаси Бог тебя.
Аника без слов понял Клима и задерживать не стал:
– Будь здоров, Климушка.
Заутра Аника наведался проводить Клима. Они отошли в сторонку. Хозяин за ночь как-то осунулся. Наверное, не ложился, он тихо сказал:
– У меня еще известие, ночью приехал человек, коего посылал на Шексну. Струг, что ждали в Горицах, почему-то задержался на сколько-то дней, потому речники спешили. С княгиней Евфросинией поплыли еще дюжина монашек, в миру высокого звания. Им натопили судную избу и хватились где-то на другой день у каких-то Городищ. Все монашки угорели до смерти!.. Тут же торопливо поделали гробы, незнатных зарыли на неизвестном кладбище, а кого познатнее дальше по уделам развозят. Упокой, Господи, души их! Заметь вот что: угорели они в тот же день, когда казнили князя Владимира! Вот так-то!
Клим перекрестился и, потупившись, стоял, не в силах произнести слово. Аника продолжал:
– Княгине Евфросинии Бог судья, она многого хотела, может, и виновата в чем перед государем. А чем виновата инокиня Александра, в миру Евдокия Остина, вдова князя Юрия Васильевича, невестка государя? До самой смерти князя мучилась с мужем ненормальным. Или тоже невестка государева инокиня Катерина – тем и виновата, что удерживала мужа от разгула со свекром-батюшкой, государем всея Руси!..
Гулька со стражником уже в седлах. Клим к ним присоединился, так ничего не сказав, лишь поклонился Анике, а тот наставительно добавил:
– Якову Аникиевичу скажи и Зоту: пусть гоняют всех и в хвост и в гриву, а срок держат. Я попробую уговорить о сни-схождении, но знаю: государь супротивников не жалует. С богом.
Скачка многочасовая освежила голову, подумать времени хватало… В Вологде, пока Гулька с приказчиками готовил судно, Клим зашел в одинокую церквушку, сделал богатый вклад и заказал на помин души вновь преставившейся инокини Екатерины, в миру Евдокии.