Лекарь драконьей матушки - стр. 7
Лица императора в этот момент я не видела.
И даже не могла ответить на вопрос, хочу ли я его сейчас увидеть.
Тяжелая поступь словно отмеряла последние удары моего сердца.
Только на повороте я заглянула в побелевшее как полотно лицо в ореоле черных волос. В голове быстро сложилось два плюс два, и я поняла, что жить мне осталось совсем чуть-чуть.
Учтивые лакеи открыли перед императором роскошные двери, ведущие в покои императрицы-матушки, а в нос ударил знакомый запах ее сладких, пудровых духов, напоминающий о сладких пряниках.
Если на императора слуги смотрели с благоговением и страхом, то я ловила на себе взгляды: “Хорошо, хорошо, что не меня!”.
Внутри всё кипело – и одновременно я ощущала, как в моей душе рождается странное, почти зловещее спокойствие. Словно барахтаться нет смысла. Моя участь предрешена.
Первое, что мы услышали, когда вошли в обитые бархатом покои ее императорского величества, так это глухой стон.
– Матушка! – голос Аладара был таким обеспокоенным. Он тут же забыл о том, что он – император и бросился к матери.
Глава 5
Аладар встал на колени возле ее кровати, поднимая тонкую, красивой формы, ослабевшую руку моей пациентки.
– Матушка, что с тобой? – услышала я шепот, видя, как сын покрывает поцелуями ослабевшую руку матери.
– Ах… – простонала императрица.
Её голос угасал, словно последние искры пламени в камине. Её большие выразительные глаза были закрыты, а она бессильно лежала среди роскошных и поразительно мягких подушек, буквально утопая в них.
– Сынок… – едва слышно простонала она, повернув синие глаза, так поразительно похожие на глаза сына.
Эти слова Ее императорское величество Ингерина Гельфрейх прошептала, словно задыхаясь под тяжестью пуховых одеял. Она чуть-чуть повернула голову, скользнув взглядом по застывшей над ней фигуре сына.
– Мальчик… мой… – прошептала императрица, а потом простонала и поморщилась. – Мне так плохо… Я… умираю…
– Матушка, – слышала я задыхающийся голос императора.
Теперь я его не узнавала. На коленях перед постелью матери стоял не наводящий ужас император, а испуганный сын с дрожащими губами.
– Матушка…
Он резко повернулся к Дуремару. И взгляд его изменился. В глазах снова сверкнула сталь. Дуремар даже дернулся.
– Сделайте же что-то! – произнес император так резко, что дернулись даже стражники, которые меня держали. – Чего встали!
Теперь это было адресовано уже слугам. Те растерялись, не зная, куда бежать и что делать.
Огромная рука императора коснулась бледной щеки матери, а императрица снова простонала и всхлипнула.
– Матушка, – прошептал Аладар, пытаясь бережно повернуть красивое лицо к себе. – Где болит? Скажи мне… Не молчи…