Легкий заказ - стр. 35
– Зато усерден и уперт. Он точно этот клубок размотает, хоть бы даже из принципа. А на обиды его я чихать хотел, мы все равно с ним дела не ведем.
– Сегодня не ведем, завтра – кто знает. – Вурдалак постучал пальцем по газете, что лежала рядом с ним на круглом стеклянном столике. – Вот и в прессе пишут, что армянская диаспора в столице усиливает свое влияние. А он – ее часть, можешь не сомневаться.
Модест Михайлович при всей своей нелюбви к человечеству всегда внимательно следил за всем, что происходит в стране и мире, причем доверял только печатным изданиям. Интернет он не признавал от слова «совершенно», объясняя это тем, что у бумажных газет хоть какие-никакие редакторы есть, а там все кому не лень строчат все, что им в голову придет. Причем большей частью совершенно безграмотно с точки зрения орфографии и пунктуации.
Именно по этой причине часть коллег-арендаторов посмеивалась надо мной, я был единственным, к кому ежедневно, кроме выходных, заглядывал почтальон, приносящий стопку свежих газет. В наше время подобное являлось нонсенсом.
А что делать? Киосков-то на Садовом почти не осталось, а в тех, что есть, в основном продаются батарейки, китайское «Лего» и груды «глянца».
– Пустое, – отмахнулся я. – Не станет он со мной из-за подобного всерьез бодаться, себе дороже встанет. Кстати! Модест Михайлович, не желаете окунуться в ночную жизнь столицы? Я тут собираюсь наведаться к Арвиду и буду рад, если вы составите мне компанию.
Поименованный господин был одним из немногих, к кому наш сосед испытывал некое подобие симпатии. Он как-то даже удостоил его комплимента, выраженного во фразе: «С ним можно за один стол сесть». Причем тут фигуральности нет, Модест Михайлович крайне разборчив в области общения, он и руку-то не всякому подаст, что уж говорить о застолье, даже с учетом того, что обычная пища ему просто не нужна. Дело же не в ней, не в еде, дело в сакральности самого процесса совместной трапезы, понимание которого, увы, сейчас почти утеряно, как и великое искусство застольной беседы. Наши прадеды точно знали, с кем хлеб ломать можно, а с кем нет, осознавали, что это действо делает всех его участников ближе друг к другу, крошит между ними лед отчуждения.
– Отчего бы и нет? – задумчиво произнес вурдалак, глянув на меня. – Давай прокатимся.
Удивлен. Уверен был, что откажется, сказав что-то вроде «пустая трата времени». И обрадован, что скрывать. Нет, опасности никакой нет, с Арвидом у меня неплохие отношения, плюс ни один вурдалак не станет палить то место, в которое он инвестировал средства. Жадны клыкастые до денег, чего скрывать. Не так, как потомки драконов или, к примеру, синюшка, с которой я года два назад столкнулся под Екатеринбургом. Бажов явно знал, о чем писал, только под конец сфальшивил. Чтобы эта старушка доброй волей часть своего добра отдала какому-то парню, пусть даже веселому и симпатичному? Да сейчас! Скорее, она его в свой колодец утащила бы, тот, на дне которого хватает людских костей и черепов. Не любят синюшки охотников за чужим добром и жалости особой к ним не испытывают.