Легкие следы - стр. 39
– Всю жизнь считала тебя тихоней и скромницей! А ты, оказывается, какая-то порочная особа! – с каким-то даже восхищением воскликнула Лилька.
– Да к тому же еще и безработная, – мрачно сообщила я.
– Тебя что, уволили с работы за пьянство? – ужаснулась Лилька.
– Ну, почти… Так, я должна позвонить Станиславскому. Он должен меня утешать, потому что это все из-за его чертова коньяка! Где мой мобильник?
– Вы что, перед мартини еще и коньяк пили? – ужаснулась Лилька.
Я неосмотрительно покачала головой и снова застонала – вспугнутые вещи опять запорхали по комнате.
– Так, – строго сказала Лилька. – Позвонить ты всегда успеешь. Сначала расскажи мне, наконец, все по порядку. А то в твоей жизни произошло столько событий, а я ничего не знаю.
И я рассказала, предварительно запив минеральной водой активированный уголь – Лилька скормила мне его целую пачку, уверяя, что он должен нейтрализовать разрушительное действие алкоголя на мой непривычный к пьянству и разврату организм. Правда, каким образом активированный уголь должен помочь мне еще и от разврата, она не уточнила.
– Что-то тут не так, – постановила Лилька, дослушав мою историю до конца. – Не нравится мне все это. Божество… Цветы… Виолетта Луначарская… Нет, правда, настоящая Луначарская?
– Девятьсот девяносто девятой пробы. А ты просто завидуешь!
– Ну да, есть чему. Парень пропал, а работа накрылась медным тазом.
– Чем сыпать соль на раны, заварила бы лучше чаю. Там в бело-синей баночке лежат такие зеленые шарики, их надо сперва…
– Так, могу предложить тебе на выбор – либо я беру какой-нибудь простой цейлонский и завариваю его как умею, либо вообще будешь у меня пить чай из пакетиков…
– Делай, как знаешь, – голосом, полным страдания, ответила я. – Я тебя прощаю только потому…
– Что я твоя самая лучшая подруга и без меня тебе не прожить! Как только тебе не надоест эта грубая лесть! – сказала Лилька с чрезвычайно довольным видом.
Пока Лилька звенела на кухне посудой, я, набравшись мужества, встала с дивана и нетвердой походкой отправилась на поиски своей сумки, в которой должен был лежать мобильник – во всяком случае, мне очень хотелось на это надеяться.
Мобильник действительно нашелся в сумке, но дозвониться до Станиславского мне не удалось. Ни в первый раз, ни во второй, ни в десятый. Ни в триста пятьдесят тысячный с половиной раз.
Лилька, с неодобрением, хотя и не без жалости наблюдавшая за моими настойчивыми, но безуспешными попытками:
– Слушай, ведь у него включена эта услуга, как бишь ее, когда ему приходит эсэмэска обо всех неотвеченных звонках, ну, пока он был недоступен. Вот будет весело, когда окажется, что ты ему звонила триста пятьдесят тысяч с половиной раз. Что он о тебе тогда подумает?