Легион проклятых. Союз трех - стр. 5

– Я был первым, кого мой отец обратил. Мне было около 18 лет, я умирал. Представьте только, 18 лет, я только начал жить, но у судьбы на меня были другие планы. Вся моя семья умерла от туберкулеза. Мои родители, братья, сестры, моя молодая прекрасная жена, моя дочурка. Все они погасли на моих глазах. Я остался один. Похоронил их всех, а меня хоронить было некому.

Мы все переехали от этой жуткой эпидемии, бежали туда, где, казалось бы, ничего не сможет отнять у нас покой. Но мы ошибались. Первой заболела моя дочь. Моя маленькая Мирабель. Она была очень похожа на свою маму. Мы думали, что она всего лишь простудилась во время переезда, ведь малышке было только три года. Она умерла на моих руках, – Чиро сидел рядом с Мартой, смотрел перед собой. Образы из далекого прошлого мелькали в памяти. – Потом заболели все остальные. Как-то разом. Это было невыносимо, смотреть, как они гаснут, и быть беспомощным. Когда я похоронил мать, я остался один. Дни и ночи я проводил у могил своей семьи, ожидая, когда болезнь подкосит и меня. А потом появился Диего.

У меня тогда были черные волосы, а у моей дочери и жены – светленькие, словно у ангелочков. Никогда не видел таких волос, я сразу влюбился в нее, – юноша улыбнулся своим воспоминаниям. Марта смотрела на него и не знала, сочувствует ли ему, или радуется за него. – Люсия, ее звали Люсия. Знаете, страшно, когда ты что-то забываешь, но еще страшнее, когда ты не помнишь лиц. Я совершенно не помню лица своей любимой. Только волосы.

– Да, Чиро. Я понимаю тебя, – ответила Марта. Уж кто-кто, а она точно знала, каково это – не помнить.

– Он сел рядом со мной – жалким, умирающим от чахотки парнем с мутным взглядом. Я сказал, чтобы он уходил, если хочет жить. А он улыбнулся и спросил, хочу ли я сам жить. И знаете, в тот момент я понял, что, несмотря на все потери, всю пережитую боль утраты, я хочу жить, – Чиро оголил левое запястье и показал Марте белеющие отметины. – Это было больно, но не больнее, чем хоронить родных. С тех пор я зову его отцом.

– И зачем ты мне это рассказал? – спросила охотница.

– Затем, что между нами всегда была связь. И если с ним что-то случится, я узнаю об этом первым. Ведь вы же тоже сомневались в том, что он мертв?

Марта закрыла глаза.

– Его сердце не билось.

– Это трупный яд. Его отравили, но не смертельно. Он силен, уж поверьте мне.

– О, да, я помню. Вы вампиры любите играться с кровью мертвецов, – проворчала девушка, прижимая платок к ноющей ране на груди.

– Я могу дать вам информацию. Вы плохо осведомлены, братство никогда не представляло особой угрозы для чистокровных вампиров. Мы следим за чистотой своей крови, среди клана моего отца нет второго поколения. Только те, кто обращен самим Диего.