Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - стр. 8

Можем ли мы воссоздать древнейшие формы греческих мифов? Ответ на этот вопрос ясен. Для этого нам прежде всего пришлось бы восстановить жизнь греков той глубочайшей древности, когда они жили и мыслили так, как живет и мыслит первобытный человек; восстановить ту эпоху, когда греки по своему развитию не превосходили современных бушменов Африки, дикарей Австралии или племена центральной Бразилии ауэто механикой и др., низкий уровень развития которых так поразил немецкого ученого Карла фон-ден-Штейнена. Можно ли задаваться подобной целью? Конечно, нет. Вряд ли когда-либо будет наука в силах восстановить столь древнюю эпоху жизни греков или даже дать, хотя бы неполную, картину ее. Если и нельзя восстановить этой эпохи, то все же мы имеем полное право утверждать, что мифология греков, которая удивляет нас красотой и возвышенностью, создавалась именно в эту эпоху. Право же утверждать дают нам пережитки, встречающиеся на каждом шагу в греческих мифах. Эти-то пережитки, отзвуки древнейшей эпохи, указывают нам, если сравнить их с известными нам мифами современных первобытных народов, на время, в которое создавались мифы греков, и уровень их развития. Пережитки, кроме того, показывают нам, что мифы греков создавались тем же путем, каким шло создание и развитие мифов у всех народов земного шара.

Как же возникают у первобытного человека религиозные верования и мифы о богах? На низшей ступени развития первобытный человек иначе смотрит на окружающую его природу, от которой его существование зависит неизмеримо больше, чем зависит от нее существование человека, пользующегося всеми благами и всеми средствами культуры. Знания и опыт делают легче для цивилизованного человека борьбу с природой, они делают жизнь более обеспеченной и менее подверженной всяким случайностям, а от них так сильно зависит чуть ли не каждое мгновение жизни первобытного человека. Эта зависимость от природы остро чувствуется первобытным человеком, и он со свойственной ему любознательностью, часто граничащей с любопытством, старается так или иначе объяснить себе все явления природы и своей жизни, особенно же явления грозные. Но как же объяснить их, не обладая знанием? Первобытный человек выходит из этого затруднения следующим образом: он переносит все свойства, которыми обладает сам, на природу, а это ему сделать тем легче, что связь его с природой крайне тесна. Благодаря этому и получается, что природа в представлении первобытного человека оказывается одушевленной. А душу знает дикарь, – ведь покидает же она его, как он думает, во время сна, переносясь часто далеко от его тела и совершая целый ряд действий. Мы знаем, что это сновидения, но для первобытного человека сновидения – действительные события, в которых только участвует не он, а его душа. Знает также первобытный человек, что душа покидает его навсегда, чтобы больше уже не вернуться, во время смерти. Такой-то душой наделяет первобытный человек всю природу: деревья, камни, солнце, звезды, ветер и небо. Но не только душой наделяет первобытный человек природу, он наделяет ее всеми теми качествами и способностями, которыми обладает сам, и получается, что все в природе стоит, по мнению первобытного человека, на одном уровне с ним. Страсти первобытного человека, особенности его характера, его желанья, его мысли – всё переносится на природу. Возьмем несколько примеров. Бушмен не может объяснить себе происхождение ветра, и вот он рассказывает: «Ветер был раньше человеком, он забавлялся катанием шаров. Затем ветер превратился в птицу, которая летает по свету и взмахами своих больших крыльев производит ветер. Птица-ветер летает и ищет себе добычу, когда же добыча найдена и ветер насытился, он улетает в горы и отдыхает там; тогда нет ветра и все спокойно». Этот миф бушменов имеет много общего с мифами о богах ветра у греков. Ведь и бог северного ветра, Борей, носится на своих могучих крыльях над землей, подымая в своем неистовом полете страшные бури. В мифе племени ваганда, негров, живущих около озера Укереве, про первобытного человека – Кинту – рассказывается, как дочь неба полюбила Кинту и стала его женой, как Кинту ходил к небу, как небо дало ему подарки и т. д. Словом, небо оказывается не только одушевленным, но и человеком, полубогом. У греков же вспомним бога Урана-небо. Бог Уран имеет жену, детей, и даже рассказывается, как его младший сын Крон сверг отца-Урана и отнял у него власть. У маори же, на Новой Зеландии, бог Ранги-небо имеет жену Папа-землю. Один из детей их, Танемахута, свергает Ранги, как Урана греков сверг его сын Крон. По мифу австралийцев две звезды созвездия близнецов – это два юноши, Турри и Уонгель, которые убили чудовище Турру. Греки же называли эти звезды Кастор и Полидевк, которых поместил Зевс в число созвездий за их великие подвиги и за любовь друг к другу. Солнце, луна и звезды часто являются в мифах первобытных народов под видом мужа, жены и детей. У греков солнце – это бог Гелиос, проезжающий в колеснице по небу, луна – это богиня Селена, а звезды – дети бога Астрея и богини зари Эос. Можно было бы привести бесчисленное количество подобного рода мифов, доказывающих, что вся природа одушевлена первобытным человеком, а в мифах греков мы найдем множество параллелей этого одушевления. Эти параллели и будут пережитками той глубокой древности, когда греки сами были еще народом первобытным.