Легенды хоккейного ЦСКА - стр. 4
Чтобы вывести отца из равновесия, надо очень постараться. Как и меня, кстати, весьма сложно чем-то достать. Супруга моя, давно уловив этакий налет безмятежности во мне, в некоторые моменты подначивает: мол, я хоть за что-то или кого-то переживаю?! А как же, только внешне это может не проявляться, в себе эмоции, переживания держу. Ну, так устроен.
В раннем детстве, случалось, получал от отца шлепки. За дело. Ладонь-то его мощная, подлетал я, образно говоря, на метр… Редко, но применяю те же методы и к своему «мелкому» сынишке, ему сейчас пять лет. Вообще от четырех браков у меня в общей сложности четверо детей – двое сыновей, столько же дочек. Старшему сыну 25, самой юной особе всего три года, словом, я нынче молодой папа.
Вопросы политики, к примеру, не обсуждаем. Не потому, что не интересно, просто не наша с ним тема. Обговариваем, как правило, рабочие моменты, ведь трудимся в одном коллективе – ЦСКА. Текущих проблем набегает немало. И по организации соревнований в «Золотой шайбе», и в Фонде ветеранов хоккея.
Папа – непосредственный мой руководитель, поэтому каждый день сообщаю ему подробности. Если я и мои коллеги не совсем понимаем, как поступить, непременно обращаюсь к отцу. Он – мудрый, лучше разбирается в большинстве вопросов. Владимир Владимирович вовсе не давит своим авторитетом, доверяет нам, молодым. Ну, полной идиллии на работе не бывает, может и прикрикнуть, власть употребить. Это нормально. Отказать Владимировичу в исполнении каких-то моментов, конечно, не можем. Решение тех или иных вопросов, которые отец отстаивал, прошло в позитивном ключе.
Бабушка нас объединяла
В отличие от сугубо рабочих нюансов, в тонкости, подробности моей личной жизни папа никогда не вторгался. Не принято в нашей семье. Например, в процесс выбора моих спутниц жизни Владимирович не вмешивался. Здесь вообще терпеть не могу всяческих советов, рекомендаций и так далее.
Как, впрочем, не люблю быть зависимым даже в мелочах от кого бы то ни было. Скажем, кто-то из знакомых говорил: «Да попроси ты отца и Бориса Петровича, у них набор шикарных клюшек есть, пусть нам дадут». Да не могу я просить! Даже близких, родных мне людей. Мука сплошная, дискомфорт, понимаете?
Случился период, когда мы с Владимировичем потерялись в отношениях. Такое бывает. Может, «кризис возраста» на моем душевном состоянии сказался. Представьте, года три-четыре кряду не общались. Это давно было, лет пятнадцать назад. Наверное, в то время я себе очень принципиальным казался…
Нынче, конечно, все по-другому обстоит. Теперь не представляю, как можно с родным человеком не разговаривать, тем паче подолгу. Как и мои близкие, тоже не позволяю себе копаться в их личной жизни. Каждый из родителей мне по-своему дорог, значим. И в связи с этим не столь важно, где они, с кем, чем занимаются и прочее. Зримо чувствую: вот мои родители, которых я глубоко уважаю, искренне люблю. Родные люди играют определяющую роль в моей жизни.