Легенда о золотых драконах. Часть 1 - стр. 8
Боги, магия и беременность не спасли бунтарку от возмездия. Тангур собственноручно застегнул на Аллелии ошейник из жёсткой кожи, пропитанной кровью чёрных драконов, а потом приковал её цепями к столбу на учебной площадке и выставил друг против друга не три, а восемь пар воинов. Поединок продолжался до тех пор, пока на залитой кровью земле не остался стоять всего один израненный мужчина – победитель. Каждую смерть Аллелия чувствовала, как свою собственную. Каждая нанесённая острой сталью рана отзывалась болью в её нежном сердце. Она не могла помешать этому, потому что ошейник лишил её магических сил. И не смотреть тоже не могла, поскольку Тангур пригрозил, что убьёт её сына в Сеаркате, если колдунья хотя бы на миг отведёт взгляд.
Все в Акильфадии знали, каков на самом деле их вождь, но Аллелия с такой жестокостью столкнулась впервые. Тангуру показалось мало пережитого девушкой нервного потрясения, и ночью он вдобавок выместил свой гнев на ней кулаками, а в последовавшей за этим потерей нерождённого ребёнка увидел очередной бунт. «Ты не переступишь порог этой комнаты, не увидишь другого лица, кроме моего, и не снимешь ошейник до тех пор, пока не родишь мне сына», – поставил он перед пленницей цель и сделал достижение этой цели смыслом своей жизни.
Аллелия не могла помочь даже самой себе, потому что целительная магия ей больше не подчинялась. Три долгих года она терпеливо сносила побои и унижения, пытаясь мольбами доказать Тангуру, что ежедневные издевательства не сказываются положительно на её здоровье. Характер вождя испортился окончательно, и к ненависти жителей Акильфадии добавился ещё и страх за свои жизни, а страх – лучшее средство добиться желаемого. Тангур хотел получить своё собственное маленькое войско – он его получил. С увеличением численности колдунов всё было намного сложнее, но эту цель вождь клана больше и не преследовал. Он почувствовал власть и безнаказанность. Служба королю Сеаркаты утратила смысл, потому что путь в Акильфадию был только один, и воспитанные на кровопролитии воины не позволили бы никому вторгнуться в эти земли. Тангур защитил свои владения даже от тех, чьим приказам обязан был подчиняться. Рабыни-колдуньи были избавлены от участи племенных кобыл, а колдуны получили возможность наконец-то вернуться в свои семьи, где счастьем всё равно уже даже и не пахло. Избавившись от этого навязанного долга, вождь клана акильфов всё своё свободное время посвятил Аллелии, которая к этому времени мечтала только о смерти.
Увы, за ней тщательно следили, хотя наложница вождя и не видела своих тюремщиков. Любая попытка причинить себе вред немедленно пресекалась, а за этим неизбежно следовало наказание. На четвёртом году жизни в Акильфадии, после одного из таких наказаний, что-то внутри Аллелии сломалось, и она стала всего лишь бледной тенью той роскошной красавицы, от которой когда-то Тангур хотел только одного – взаимности. Наверное, внутренний протест и сила воли всё же мешали ей повторно забеременеть от мучителя, потому что долгожданное дитя зародилось в чреве колдуньи только после того, как ей стало всё равно. В этой новости было мало радости, но хотя бы ежедневные издевательства Тангура прекратились. Впрочем, они возобновились почти сразу же после того, как вождь узнал, что у него родилась дочь.