Легенда о солнечном свете - стр. 29
Таня жутко любила материться. Этому она научилась ещё в садике. И к первому классу уже поняла, что это круто. Постепенно, учась в школе, она убеждалась, что мат – это признак взрослости и самостоятельности. Особенно, если использовать эти словечки смело, не стесняясь и с «наездом». Она любила «наезжать» на одноклассников и на детей из соседних классов. Маленьких не трогала, считала, что это «лажа», приставать к малолеткам. Все знали, что Танька Старикова – это школьный «авторитет». И что дружить с ней престижно. Такая кому угодно в морду даст за друга! Учителя «плакали» от Тани, от её выходок. Вокруг девочки собрался круг единомышленников, таких же девочек и мальчиков, называвших друг друга не иначе как чувак и чувиха, держащих в страхе всю школу. Точнее, детей от шестого до восьмого класса в страхе, а от девятого до одиннадцатого – в напряжении. Сама Старикова училась в седьмом.
– Да ты что? – деланно возмутилась Вика. Она недавно была в Таниной компании и очень стремилась завоевать Танино доверие и благосклонность. Вот и теперь согласилась пойти прогуляться с ней после школы до безлюдного пустыря. Там, в стороне от посторонних глаз, подруга обещала научить Вику курить. Тогда только она может претендовать на Танину дружбу.
– Да, прикинь, охерела, совсем. Вот, глянь какой синяк, – ответила Таня, задрав высоко рукав кофты и продемонстрировав Вике большую фиолетовую гематому на плече.
– Меня тоже пи**ят предки, – тут же соврала Вика (сама она была из благополучной семьи), но очень уж хотелось подражать Тане во всём.
– Но бабло дала, сказала последний раз. А у тебя бабки есть?
– Да, сотня.
– Вот говно ж! На пачку не хватит.
– Может тогда чипсы купим и колу?
– Да нах** эти чипсы? Пошли «Яву» возьмём.
– А как нам продадут, Тань? Мы же школьницы.
– Не ссы. Увидишь. Давай бабки.
Вика отдала подруге сто рублей, не подав вида, что удивилась, что сигареты будут куплены исключительно на её деньги. Но о том, чтоб заикнуться об этом самой Татьяне, не могло быть и речи.
На автобусной остановке стоял одинокий ларёк. Девочки вошли. Они были единственными посетителями. Таня протянула сто рублей продавщице и попросила пачку «Золотой Явы» и буханку хлеба.
– Сигареты не продам, – сразу объявила продавщица.
– Девушка, ну пожалуйста! Вы же знаете, что я не себе покупаю. У меня папа лежит, от рака лёгких умирает… Он если не покурит, сильно кашляет и задыхается. Ну я же у Вас всегда беру. И вчера покупала, забыли?
Продавщица сделала недоуменное лицо. Она не помнила, чтоб вчера отпускала сигареты ребёнку, но вчера было много народу… «Чёрт с ним, продам. Того и гляди, заплачет девчонка. Всё равно никто не видит», – решила продавщица, мимоходом пробежавшись взглядом по окну-витрине, выходящей на пространство перед входом в магазин и позволяющей убедиться, что рядом на улице никого нет.