Легенда о шпионе - стр. 1

Для одной страны ты – разведчик, для другой – шпион. Осталось понять, где твоё сердце и истинная Родина.

Дорогой читатель, эта повесть написана на основе биографии прадеда моего любимого мужа. Ван Ин Зун был незаурядной личностью, свободно говорил на нескольких языках, по происхождению был китайцем, но работал на Российскую Империю и СССР. Семья бережно хранит вещи, связанные с Ван Ин Зуном. Я соединила вместе исторические факты, семейные истории, добавила каплю воображение и записала эту историю как легенду, так как легенда – это и есть приукрашенная фантазией реальность.

1968 год. Советско-китайская граница в районе озера Хасан.

Крепко сложенный двадцатилетний метис Слава не в первый раз переходил границу с Китаем. Его восточная внешность, знание языка и китайская одежда позволяли в случае обнаружения сделать вид, что он заблудился. Слава шёл с задания, он нашёл на кукурузном поле тело пропавшего неделей ранее офицера-разведчика. Точная информация о гибели нужна не только командиру, но и семье погибшего.

Заслышав приближение китайского патруля, Слава с кошачьей ловкостью залез на старую липу. В июле липа стояла пёстрая, как будто в камуфляже: ярко-зелёный лист перемежался с жёлтыми семенами. С этого дерева хорошо было видно и вспаханную пограничную полосу и приближающихся китайских пограничников.

С обратной стороны липы было большое дупло, судя по его содержимому, там зимовал гималайский медведь, а может и парочка. Скомкав шерсть из дупла, Слава выкинул её в сторону кустов, а сам как можно плотнее вжался в древесную полость.

Служебная собака почуяла запах медведя и облаяла кусты. Лазутчик улыбнулся, проводил патруль глазами.

Парень спокойно слез с дерева, пошёл к контрольной полосе, но на пути были кусты со спелой малиной, а Слава был голоден, и ему хотелось пить. Две горсти ягод спасли бы его положение. Слава соблазнился. Какая же сладкая ягода!

Неожиданно он услышал треск и чавканье. Раздвинув стебли малины, Слава увидел бурого медведя, который наслаждался ягодой с не меньшим удовольствием, чем человек. «Значит, собака почуяла не только запах шерсти», – подумал парень.

Не оглядываясь, Слава сделал три аккуратных шага назад, резкая боль пронзила его левую ногу, Слава вскрикнул и упал.

Медведь, встревоженный криком раненого, ринулся через кусты. Парень повернул голову и увидел старого китайца в маскировочной одежде.

– Чжэньбао дао нельзя, привет бабке Нине от брата,– сказал китаец с акцентом, развернулся и ушёл через малинник.

У Славы было повреждено сухожилие, он подобрал сухой сук и поковылял через вспаханную полосу. К счастью, его уже встречали на советской стороне.

Нина всегда была образцовой хозяйкой. Вот и сегодня она затеяла китайские пирожки на пару. Рецепт она помнила ещё с далёкого китайского детства, вот только пекинской капусты в советском магазине «Овощи и фрукты» не продавали. Нина заменяла её белокочанной.

Квартира у Нины была обычной хрущёвкой, полученной ею по праву жены репрессированного. Но получить жилые метры удалось не сразу. Квартиру дали только после письма Климу Ворошилову, которое скинула в почтовый ящик в самой Москве проводница поезда. Проводницу Нина, конечно же, заранее отблагодарила подарком. Письма, отправленные до этого Ниной из Хабаровска, до Ворошилова не доходили.

Прихожая и кухня в хрущёвках находятся рядом, поэтому, когда Нина услышала слова популярной песни «Над Амуром тучи ходят хмуро, край суровый тишиной объят», она уже не сомневалась. Это приехал её внук.

Парень, стараясь не хромать, зашёл на кухню.

– Привет, баб!

– Славик, привет, вот это да! В отпуск или командировку?

Взгляд Нины уловил хромату внука.

– После госпиталя отпуск дали, не удачно упал. Мне предлагали дальше служить на острове поближе к Хабаровску, но не получилось, на реабилитацию посылают. О, баодзи!

Слава придвинул к себе тарелку с готовыми паровыми пирожками, смачно надкусил верхний пирожок.

– Вкусно. Соскучился по твоей еде. Баб, а тебе китайский брат привет передавал.