Легенда о капитане Бероевой - стр. 42
– Неужели? – почему-то нисколько не удивилась Бероева. – Я так понимаю, ты обнаружил что-то, показавшееся тебе необычным, если не любопытным?
– Именно, – переходя на еле слышимый шёпот, дрожавшим голосом констатировал Ре́шетов, – ведь я и к мёртвому-то телу отправился только затем, чтобы проверить привидевшееся явление. Какое? Не удалившись порядком от обслуженной техники, я услышал странный, необычный для крайнего полюса, шум, напоминавший тарахтевшую работу двигателя внутреннего сгорания. Оглядываясь по окружающим сторонам, в тот злосчастный миг я нежданно-негаданно разглядел, как от участка местности, где я позже обнаружил истерзанного покойника, отъезжает двухместный «мотоснегоход», перевозящий на себе всего лишь одного человека.
– Одетого… – подсказала дальновидная сыщица, прекрасно понимая, какой услышит ответ.
– В ту же военную форму, что и все другие американцы, находящиеся здесь, на полярной зимовке, – закончил Сергей недосказанную мысль и при́нялся рассказывать дальше: – Именно поэтому на обратном пути я и вглядывался в то самое злосчастное место. Затем был профессор Попов, а через день появился американский агент ФБР. Между прочим, последнее обстоятельство нисколько не успокоило, а наоборот, еще больше усилило нашу повышенную нервозность. Когда появились Вы, мы, не осведомлённые о поставленной перед Вами истой задаче, точно так же решили не рисковать и продолжали действовать по заранее продуманным планам, тем более что до настоящего времени у нас и неплохо получалось, и отменно срабатывало.
– И всё-таки привело к трагичным последствиям, – вставила Оксана максимально справедливое замечание. – Как следует понимать основную суть всего, что я сейчас выслушала, скорее всего, Картонкин тоже убит.
– Судя по всему, выдвинутое предположение более нежели верно, – безропотно согласился Ре́шетов, печально опуская потухшие очи и внимательно что-то разглядывая на железном полу, – после ужина Ваня, как и обычно, пошёл с надлежащей проверкой в котельную. По обыкновению, если все складывалось нормально, привычная процедура занимала не долее двадцати, как максимум, тридцати минут. Сегодня он отсутствовал более сорока, и мой двоюродный брат решил сходить и посмотреть, что же в действительности случилось. Кто же мог предположить, что их дружеская приверженность закончится таинственной драмой? Поэтому я чуточку поразмыслил и принял ответственное решение, что отмалчиваться больше нельзя и что непременно кому-то необходимо довериться.
– Честно скажу, и правильно сделал, – воодушевленно разгорячилась Бероева, понимая, что сумела заручиться хоть чьей-нибудь безусловной поддержкой (если говорить откровенно, до конца она ему все же не доверяла, в силу длительной практики закономерно предполагая, что верить не следует никому, пока не проверишь и не перепроверишь всё самолично); через секунду она успокоила его чрезмерную подозрительность: – Не переживай, вместе мы чего-нибудь да непременно придумаем.